«Дорогу крылатому Эросу!», или Как проходила сексуальная оттепель, рожденная революцией

Октябрьская революция 1917 года внесла кардинальные изменения не только в общественно-политическую и социальную сферы. Потрясения коснулись абсолютно всех сфер человеческой деятельности, в том числе и половой жизни. Хотелось как в песне: «до основанья, а затем…», поэтому пришедшие к власти большевики принялись рушить сексуальные традиции и пытаться на их руинах возвести нечто новое, идеологически верное. Только в это мятежное время могло произойти то, о чем мы собираемся вам рассказать.

В первые годы революции, получивший свободу пролетариат, не знал толком что с ней делать. Одним из важных завоеваний являлась сексуальная свобода, о которой у рабочих, крестьян, солдат и матросов были особенно смутные представления. Среди множества непонятных вещей, издавна окружавших половой вопрос, не вызывало сомнение лишь то, что с буржуазным отношением к семье и браку пора покончить.

Церковный брак нужно было заменить на гражданский и, вероятно, этим будет достигнута искомая гармония в отношениях между сознательными гражданами молодой Советской республики. Все казалось простым, поэтому и решалось незамысловато. Прибывший в Москву сразу же после революции писатель Герберт Уэллс сдержанно констатировал:

В первые годы советской власти большим спросом пользовалась так называемая теория «стакана воды». Ее суть заключалась в том, что сексуальная потребность человека не является какой-то исключительной и стоит в одном ряду с другими естественными потребностями. Поэтому удовлетворение сексуального желания, согласно этой стройной теории, должно было осуществляться также просто, как утоление жажды.

Один из основных идеологов русской революции, большевичка Александра Коллонтай, так провозглашала с трибуны о начале новой эры в отношениях:

Половой вопрос особенно занимал революционерку и она опубликовала в 1923 году в журнале «Молодая гвардия» нашумевшую статью «Дорогу крылатому Эросу!». Кроме своей, озвученной выше идеи, Коллонтай также размышляла над таким понятием как супружеская верность, которое она считала буржуазным пережитком.

В статье немало места отводилось мысли о том, что в советской стране любовь не может быть ограничена пределами супружеской или любящей пары и призывала совокупляться также и по идеологическим соображениям. Конечно же, каждый толковал эти идеи в меру своей образованности, с которой, честно говоря, у новых хозяев страны было неважно.

Это приводило к возникновению трагикомических ситуаций. Обрадовавшись ветру перемен, некоторые особо прогрессивные комсомольцы начали требовать установки в общественных местах и парках кабинок для любви, где можно было бы быстро удовлетворить свои половые нужды, не отвлекаясь надолго от строительства светлого будущего.

Случались и вовсе безобразные, даже по меркам современного человека случаи. Например, одна из столичных газет описывала ситуацию, когда роженицу из роддома встречала целая группа мужчин. На вопрос санитарки о том, кто отец, парни гордо провозгласили хором — «Мы!». Такой случай группового отцовства, кстати, не был единичным.

Не обошла сексуальная революция и подростков. Отличным примером реформ можно считать организованную в 1924 году в Болшеве Образцовую трудовую коммуну для беспризорных, где между воспитанниками поощрялись «сексуальные опыты». Воспитатели коммуны радостно отчитывались в вышестоящие инстанции о том, что секс в среде трудных подростков действует на них дисциплинирующе, отвлекая от противоправных поступков.

Также есть информация, впрочем не вполне достоверная, что в уставе Российского коммунистического союза молодежи (РКСМ) был такой пункт:

Разумеется, сексуальное реформаторство новой власти не могло не дать плоды. По некоторым сведениям, уже к 1923 году вне брака рождался каждый второй ребенок. И это при том, что сам процесс регистрации брака был максимально упрощен и занимал пару минут. Спустя некоторое время и этих минут стало жалко на такие мещанские глупости и все стало еще проще — любое сожительство, по желанию пары, приравнивалось к официальному браку.

В 1924 году увидела свет статья советского психиатра А. Залкинда «Двенадцать половых заповедей революционного пролетариата». В этом глубоко научном труде автор делал попытки хоть немного упорядочить половой хаос на просторах СССР.

Залкинд настаивал на недопустимости раннего начала половой жизни, сексуальной распущенности и извращений. Нашлось место в статье и идеологическим вопросам. Особого внимания стоит мысль о том, что выбирать полового партнера необходимо «по линии классовой, революционно-пролетарской целесообразности».

Главная идея статьи звучала следующим образом:

Эта мысль нашла немало приверженцев, которые в своих умозаключениях дошли до того, что половое влечение к классовому врагу также противоестественно, как и желание совокупиться с крокодилом или обезьяной. Как мы видим, понятие извращенного секса было в те времена очень оригинальным.

В первые послереволюционные годы никого не удивляли голые люди, гордо шествовавшие по улице, нередко толпой. Это были члены общества «Долой стыд!», считавшие стеснение нечем иным как буржуазным пережитком прошлого. В основу своих идей эти люди взяли, почему-то, базовые понятия дарвинизма. Они любили твердить, что человек произошел от обезьяны, а значит сам является животным. А раз так, то ходить без одежды вполне естественно и прилично.

Демонстрации общества «Долой стыд!» в Москве и Ленинграде собирали сотни участников, которые в чем мать родила ходили с транспарантами по центральным улицам и пели революционные песни. В Москве одним из активных «нудистов» являлся большевик с большим партийным стажем, член ЦК товарищ Карл Радек.

Реагировали на такие шествия простые граждане каждый очень бурно, несмотря на то, что они не были редкостью. Особо оживленную реакцию вызывали участницы демонстраций, которым из одежды разрешалось брать с собой лишь маленькую дамскую сумочку. Шествия сопровождал хохот, свист и проклятия не прогрессивных старух и прочих мракобесов.

Милиция не вмешивалась в мероприятия общества, наблюдая за происходящим со стороны. Прекратил безобразие нарком здравоохранения Николай Семашко, авторитетно заявив, что хождение по улицам голышом вовсе не является непременным признаком революционного человека. По его мнению, происходящее никак не вязалось с идеями марксизма-ленинизма и никак не совпадало с канонами большевистской нравственности.

Нарком требовал немедленно прекратить хождение голышом и, тем более массовые шествия и настаивал на применении силовых методов к нарушителям правил приличия. Именно с гневных осуждающих речей наркома Семашко и начался закат сексуальных реформ в СССР.

Вскоре, с началом индустриализации, был взят курс на ужесточение социальных норм, в том числе и тех, которые касаются наиболее интимной стороны жизни советских граждан. Социалистический аскетизм пришел на смену революционной сексуальной свободе и в обществе стали осуждать не только половую распущенность, но и обычные разводы.

Смотрите также:
Студент СССР в разрезе: всё, что вы хотели знать, но боялись спросить