Расстрел за пирожки: самое странное уголовное дело СССР

В СССР высшую меру наказания могли дать за убийство, измену родине, хищения в крупных размерах, валютные операции и многие другие преступления. А однажды «самый гуманный суд» приговорил людей к высшей мере… за продажу неучтенных пирожков. И произошло это не во время сталинских репрессий, а в разгар знаменитой хрущевской оттепели.

Пирожки и технологии

Известно, что предприимчивый человек всегда найдет способ извлечь выгоду из любой ситуации. А уж если его снабдить чудом современной техники, то он свернет горы. В середине 1950-х в Центральном НИИ Главного управления торгового оборудования Министерства торговли СССР изобрели замечательную машину. Этот аппарат мог выпекать пирожки с любой начинкой, требуя лишь минимального участия человека.

Оборудование существенно увеличило объемы производства. Какое-то время машину тестировали и улучшали, а в начале 1960-х годов начали поставлять в региональные Тресты столовых и ресторанов. За границей такие аппараты точно оценили бы предприниматели. Но в СССР частный бизнес официально не существовал, а подпольные коммерсанты рисковали попасть под несколько нехороших статей Уголовного кодекса.

Пирожковые аппараты не только быстро, качественно и просто готовили пирожки. У них было еще одно важное свойство, которое изобретатели поначалу упустили из виду. Машины эти значительно удешевляли производство. Понятно это стало уже во время эксплуатации оборудования — опытным путем.

В 1960 году на Свердловскую железную дорогу доставили два новых пирожковых аппарата. Директор Треста дорожных ресторанов, товарищ Акатов, представил технику коллективу и решил установить её на Свердловском вокзале. Этот крупный транспортный узел, через который проходили миллионы пассажиров, казался идеальным местом для инновационного оборудования.

Неожиданная экономия

Вскоре выяснилась та самая особенность, которую проглядели конструкторы. При выпечке одного пирожка машина экономила 1,5 грамма масла. Кажется, это пустяк. Да, но только когда вы печете пирожки дома. Но когда речь идет о миллионах изделий, ситуация кардинально меняется.

Да, мы не ошиблись — речь идёт именно о миллионах пирожков. Только на вокзале Свердловска ежедневно выпекали до 30 тысяч горячих пирожков. За день экономия масла достигала 45 килограммов, а за год — целых 16,5 тонны. У директоров вокзальных ресторанов и их заместителей появился выбор. Первый вариант — сообщить руководству о значительной экономии и получить устную благодарность. Второй — молча продолжать использовать аппараты, а выгоду от сэкономленного масла присваивать себе.

Как вы уже догадались, выбрали второй путь — скользкий, но приятный. Сначала сэкономленное масло просто разбирали по домам, делились с друзьями или тихонько продавали на сторону. Но очень скоро стало ясно, что с такой огромной экономией такими методами не справиться. Продавать масло оптом в СССР было слишком опасно. Тогда придумали новую схему, которая сулила ещё больший доход.

В ресторанах и буфетах железной дороги начали торговать неучтёнными пирожками, прикарманивая себе всю выручку. Организовать это оказалось непросто. Масла хватало с избытком, но вот муки, яиц, сахара, соли и ингредиентов для начинки лишних не было. Выход нашли оригинальный: стали экономить на продуктах. Пирожки стали немного меньше, зато часть их теперь продавалась «мимо кассы».

Пирожки с популярными начинками — картошкой, капустой, мясом и повидлом — оставались такими же горячими и аппетитными, как раньше. Пассажиры сметали их с прилавков, не замечая небольшого обвеса. Теперь к руководителям и поварам присоединились продавцы, которые реализовывали «левые» пирожки и тоже получали свою долю дохода.

Прибыльное дело

Схемой заправляли директор первого привокзального ресторана Лопатин, его заместительница Куцко, директор второго ресторана Першинов и его заместительница Исайкина. Именно им буфетчицы и кассиры передавали «левую» выручку. Стоит подчеркнуть, что все четверо руководителей были членами партии, пользовались уважением и не раз попадали на Доску почёта Свердловской железной дороги.

А что же директор треста, товарищ Акатов? Неужели он не в курсе прибыльной схемы? На суде он утверждал, что узнал о махинациях только к концу 1961 года. К тому времени система действовала уже больше года. Следствие так и не смогло установить, говорит Акатов правду или лжет. Но это уже не играло большой роли. Вместо того чтобы пресечь махинации, директор треста потребовал свою долю за его молчание.

Руководители ресторанов начали платить ему взятки. В уголовном деле фигурируют разные суммы: кто-то заплатил тысячу рублей, кто-то полторы, а один из директоров отвалил целых 3,5 тысячи. И это была лишь компенсация за тот год, когда, по словам Акатова, он ничего не знал. Позже он решил получать выплаты регулярно. Теперь каждую неделю четверо руководителей заносили в его кабинет по 50 рублей. За месяц набиралось уже 800 рублей.

Деньги доставались всем участникам схемы. Теперь они могли позволить себе машины, дачи, шубы, антиквариат и золото. Они отдыхали на престижных курортах и ели в дорогих ресторанах. Имущество расхитители оформляли на родственников, чтобы не вызывать подозрений.

Обратная сила советского закона

Участники схемы не только тратили деньги, но и делали сбережения. Во время обысков у фигурантов дела нашли десятки тысяч рублей, спрятанных в банках и закопанных на дачных участках. По расчетам прокуратуры, ущерб государству составил 125 тысяч рублей. Согласно новому Уголовному кодексу 1960 года, такие суммы считались хищением в особо крупных размерах, за что полагалось до 15 лет тюрьмы.

Но смертную казнь статья не предусматривала. Тем не менее двух фигурантов «пирожкового дела» все же расстреляли. Почему так получилось? Сработала та же схема, что и в громком «деле валютчиков» 1961 года. Тогда троих человек — Рокотова, Файбишенко и Яковлева — за валютные операции на сумму 1,5 миллиона долларов первоначально приговорили к восьми годам лишения свободы.

Но Хрущев раскритиковал столь мягкий приговор, и наказание ужесточили до 15 лет лишения свободы. Вскоре власти приняли новый закон, предусматривающий за подобные преступления высшую меру. Хотя закон не должен иметь обратной силы, в СССР это правило часто игнорировали. Дело пересмотрели, и его фигурантов расстреляли. То же самое произошло с участниками пирожкового бизнеса.

Расстрел за пирожки

Фигурантов «пирожкового дела» арестовали в январе и феврале 1962 года. Пока они находились в СИЗО, появилась статья 93-1. Согласно ей, смертная казнь полагалась за хищение государственного имущества в особо крупных размерах — то есть больше 10 тысяч рублей. В феврале 1963 года начался суд, и в итоге эту норму применили к преступлению, совершённому ещё до февраля 1962 года.

В итоге управляющего трестом Акатова и директора второго ресторана Першинова приговорили к высшей мере наказания. Директор первого ресторана Лопаткин получил 15 лет тюрьмы — его не расстреляли только благодаря былым заслугам, включая множество военных наград. Заместительницы Куцко и Исайкина получили по 10 лет заключения. Рядовых участников — поваров, технологов, продавцов и лоточниц — осудили на сроки от 3 до 8 лет.

Как же вскрылась эта схема? Всё оказалось просто. Пирожковые аппараты устанавливали по всей стране, и многие специалисты честно сообщили о выявленной экономии. А вот в Свердловске царило молчание. Это вызвало подозрения, и туда направили ревизионную комиссию. Перед самым арестом Акатов принялся сжигать документы прямо в своём кабинете. Куцко спустила в канализацию 16 килограммов масла, а Исайкина, услышав стук в дверь своей квартиры, выбросила в окно 2 тысячи рублей.

Находчивые подпольные коммерсанты в СССР зарабатывали не только на пирожках, но даже на пустых бутылках. Но была ли смертная казнь справедливой мерой за «пирожковую аферу»? Что вы думаете об этом случае? Делитесь мнением в комментариях!

Смотрите также — Как раньше боролись с нечистыми на руку торговцами