Мария Гамильтон: за что царь Петр I казнил свою любовницу

Известно, что царь Пётр I был невероятно щедр и гостеприимен с друзьями, но в то же время беспощаден к тем, кто предал его или разочаровал. В таких случаях государь без сожаления прибегал к пыткам и казням, нередко лично участвуя в расправах. Так случилось и с фрейлиной Марией Гамильтон, которая прошла стремительный путь от любовницы Петра до эшафота.

Фрейлина императрицы

Мария Гамильтон была фрейлиной русской царицы Екатерины I, супруги Петра Алексеевича. Несмотря на шотландскую фамилию, Мария никогда не бывала в Шотландии. Её дед приехал в Москву ещё при Иване Грозном, и к моменту, о котором идёт речь, семья уже полностью обрусела.

Все Гамильтоны были приближёнными ко двору российских государей. В начале 1710-х годов Мария стала фрейлиной Екатерины, которая позднее станет императрицей. Хотя прижизненных изображений Марии Гамильтон не сохранилось, современники описывали её как очень привлекательную женщину.

Царь Петр был большим любителем женщин, и мало кто из красавиц при дворе миновал его внимания. Екатерина прекрасно знала об увлечениях супруга, но относилась к ним спокойно. Более того, она даже подсылала к царю симпатичных служанок. Екатерина была уверена, что сердце Петра безраздельно принадлежит ей, а многочисленные измены мужа воспринимала как пустое баловство.

Не обошел царь вниманием и Марию Гамильтон. Приближенный Петра I и его соратник по занятиям ремеслами токарь Андрей Нартов описал первую встречу девушки и царя так:

Нетрудно догадаться, что для царя Мария стала всего лишь очередным объектом для удовлетворения его похоти. Точно неизвестно, что значили встречи с Петром для самой Гамильтон. Вероятнее всего, это было просто выполнение её служебных обязанностей, без личных чувств. Сердце фрейлины принадлежало другому мужчине — одному из царских денщиков Ивану Орлову. Однако сам адъютант, судя по всему, не испытывал к Марии пылких чувств.

Связь Орлова и Гамильтон дважды приводила к беременности фрейлины. Мария тщательно скрывала своё положение, а плоды любви вытравливала при помощи средств, которые получала у придворного лекаря, ссылаясь на лечение запоров. Царский денщик быстро охладел к ней, грубил и даже поколачивал. Вскоре он увлёкся другой фрейлиной — Авдотьей Чернышевой.

Авдотья Чернышева, кстати, тоже была любовницей Петра. Насытившись её обществом, государь выдал её замуж за генерала Григория Чернышева. Вела она весьма беспорядочную половую жизнь и, помимо царского денщика, имела других любовников. Мария Гамильтон ревновала и отчаянно пыталась вернуть Орлова.

Преступления ради любви

Ради непутёвого Ивана Орлова влюбленная Гамильтон была готова на рискованные поступки. Она подворовывала в покоях императрицы, когда сопровождала её в заграничные поездки. Однажды Мария похитила 300 золотых червонцев и передала их своему возлюбленному, но это никак не повлияло на его чувства.

Орлов продолжал спать как с Чернышевой, так и с Гамильтон. В 1717 году Мария снова забеременела, но на этот раз избавиться от беременности не удалось — то ли лекарь не дал нужных средств, то ли она обратилась слишком поздно. Мария тщательно бинтовала живот, скрывая своё положение, и тайно родила ребёнка. Однако младенец долго не прожил.

Позже, во время расследования, Гамильтон утверждала, что ребёнок случайно ударился головой о край посудины с водой и умер. Но её горничная, Катерина Терповская, рассказала, что младенец был жив, пока мать его не задушила. По указанию Марии, Терповская выбросила тело новорожденного в Неву.

Скорее всего, преступление сошло бы Гамильтон с рук, если бы не её собственные действия. Мария, желая оклеветать соперницу Чернышеву, начала распускать по Петербургу о ней слухи. Однажды она придумала, что Авдотья якобы рассказывала одному из царских денщиков, что царица ест воск, из-за чего у неё на лице появились прыщи.

Мария была очень довольна своей проделкой и поделилась ею с Иваном Орловым. Но денщик испугался, ведь клевета на особу царских кровей строго каралась. Он отправился прямиком к Екатерине и, бросившись к ней в ноги, рассказал эту историю.

Государыня была удивлена и возмущена. Она никогда не ела воск, и на лице у неё не было прыщей. Екатерина немедленно вызвала Марию к себе. Фрейлина долго отпиралась, но в конце концов созналась. Царица надавала ей тумаков и отправила под стражу. В кандалы заковали и Ивана Орлова.

Арест и следствие

Гамильтон и ее возлюбленного посадили в Трубецкой бастион Петропавловской крепости, которую только закончили строить. В жилище Марии провели обыск, который раскрыл доказательства воровства. Среди украденных вещей оказались драгоценности и даже платья самой царицы. Это было крайне некстати — Пётр I в тот момент находился в дурном настроении. Он был занят семейными проблемами, связанными с возвращением беглого сына Алексея из-за границы, а также проводил сыск по делу майора Глебова — любовника своей первой жены.

Дело об оскорблении императрицы и кражах дополнило общий список. Следователи опросили горничную фрейлины и ее служанок. Благодаря им всплыли случаи прерванных беременностей и детоубийства.  Орлов, которому пригрозили пытками, всячески отрицал свою причастность к беременностям и кражам. Он уверял, что не знал, где Мария взяла подаренные ему 300 червонцев.

Мария Гамильтон сначала тоже все отрицала. Но после того, как ей дважды дали по пять ударов кнутом, во всем призналась. Она выгораживала Орлова и брала вину на себя. Единственное, в чём она не соглашалась признаться, — это убийство младенца, утверждая, что тот умер случайно. Пётр I внимательно следил за ходом следствия, и история о тайных абортах и детоубийстве сильно его разгневала.

Расследование преступлений Гамильтон было на руку царю. Дело в том, что уже несколько лет в окрестностях дворца и даже в его канализации находили тела младенцев. Дело фрейлины можно было использовать, чтобы остановить нехорошие слухи, которые возникли вокруг этих происшествий.

Кроме того, в это время царь активно занимался демографической политикой, стремясь увеличить рождаемость, поскольку стране были нужны солдаты. Пётр даже издал указ о создании домов для незаконнорожденных детей. Некоторые историки считают, что дело с прерванными беременностями и смертью ребёнка особенно задело Петра, потому что эти дети могли быть от него.

На Руси всегда жестоко карали женщин-детоубийц. В допетровские времени их закапывали по грудь в землю и оставляли умирать. При Петре появились новые законы, которые сегодня выглядят странно. Если отец нечаянно убивал ребенка, то ему полагался год тюрьмы. Для матери же было одно наказание, независимо от обстоятельств — смерть.

Суровый приговор

27 ноября 1718 года Петр I подписал смертный приговор «девке Марии Гамонтовой» за «душегубство» и воровство у царицы. Служанка Терповская, предавшая Марию, тоже пострадала. За соучастие в сокрытии преступления ее высекли кнутом и отправили на исправительные работы в прядильный цех сроком на год.

Подлец Иван Орлов отделался испугом и был оправдан. Государь даже посчитал его пострадавшей стороной и сделал денщика гвардейским поручиком. Царица Екатерина и вдовствующая царица Прасковья Федоровна просили Петра помиловать Гамильтон, но царь не хотел никого слушать.

14 марта 1719 года на Троицкой площади в Петербурге состоялась казнь фрейлины Марии Гамильтон. В те времена казни в столице, в том числе женщин, не были диковинкой. Но в этот раз возле эшафота собралась особенно большая толпа. Дело в том, что до этого головы рубили топором, а перед казнью фрейлины из Англии привезли новинку — специальный меч.

Мария, одетая в белое платье с черными лентам, получила последнее напутствие священника, и вскоре ее голова покатилась к ногам Петра, стоявшего возле плахи. Царь хладнокровно поднял отсеченную голову и провел присутствующим короткую лекцию о назначении крупных сосудов шеи. Закончив речь, Петр поцеловал голову в губы и бросил ее на помост.

Но на этом история головы Марии Гамильтон не закончилась. Через 70 лет княгиня Екатерина Дашкова, руководившая Академией наук, обнаружила в бумагах своего ведомства странный перерасход спирта. Как оказалось, его получали для Кунсткамеры. В ее запасниках  хранились в специальных емкостях две заспиртованные головы, принадлежавшие Марии Гамильтон и казненному в 1724 году любовнику Екатерины I Виллиму Монсу.

Дашкова рассказала о необычных экспонатах своей подруге, императрице Екатерине II. Та захотела лично увидеть головы, после чего велела захоронить их в том же подвале, где они много лет хранились на полках.

Смотрите также — Почему тело царя-реформатора Петра I лежало непогребенным 6 лет