«Наш милый Франц»: нацист, убивший сотни тысяч, жил на курорте под своим именем

Арестовывали Франца Штангля с размахом. Несколько полицейских автомобилей и бронемашин с автоматчиками, поднимая пыль, окружили шезлонг, в котором нежился мужчина средних лет с аккуратной стрижкой и бокалом коктейля в руке. «Ребята, для чего устраивать такой шум? Я пойду с вами без сопротивления, и вот увидите, вы потом сами меня отпустите», — с улыбкой сказал бывший комендант Собибора и Треблинки и сам сел в автомобиль.

После того как Третий Рейх пал, нацистские преступники кинулись врассыпную по всему миру. Они изо всех сил старались замести следы и меняли внешность и фамилии. А вот комендант двух лагерей смерти Франц Штангль был настолько уверен в своей неуязвимости, что не посчитал нужным даже сменить имя.

Возможно, нацист и на самом деле верил в то, что претензий к нему быть не может, ведь недаром на первом же допросе он нервно спросил у следователя: «Теперь, вы скажете, надо наказывать всех, кто честно служил?!». Когда следствие завершилось и бывший комендант лагерей смерти Собибор и Треблинка, гауптштурмфюрер СС Франц Штангль был обвинен в преступлениях против человечества, он был неподдельно удивлен:

Да, на самом деле, работу Штангль выполнял качественно — всего за 4 месяца его работы в лагере смерти Собибор, под его чутким руководством было уничтожено 100 тысяч евреев. Позднее, работая в Треблинке, гауптштурмфюрер превзошел сам себя и только за один день отправил в газовые камеры 22 тысячи заключенных. Всего на счету Штангля было около миллиона жизней и он это отлично понимал.

«Производство» палача Штангля

Человек, сделавший своей работой уничтожение людей, родился в австрийском городе Альтмюнстере в 1908 году. Отец Франца был военным, при этом человеком пьющим и не слишком сентиментальным. Поэтому в детстве Штангля частенько поколачивали по поводу и без.

После школы Франц устроился рабочим на текстильную фабрику, но быстро понял, что это не его. Закончив полицейскую академию в 1931 году он начал работать детективом в маленьком городке, где самыми распространенными преступлениями были пьяные драки и кражи кур.

Когда в 1938 году произошел аншлюс и Австрию присоединили к Третьему рейху, Штангль понял, что пробил его звездный час и сразу же вступил в НСДАП и СС. Как человека, имеющего опыт работы в полиции, Франца назначили следователем гестапо в городе Линце.

В апреле 1942 года, когда Вторая мировая война была в самом разгаре, а вермахт одерживал одну победу за другой, оберштурмфюрер Штангль был командирован в Польшу, где приказом Гиммлера его назначают комендантом лагеря Собибор. Это был классический лагерь смерти, задачей которого было исключительно уничтожение людей.

Франц Штангль решил оправдать высокое доверие и подошел к своей работе максимально серьезно. Едва приняв лагерь, он заказал новое оборудование для убийства узников, так как производительность старого его не устраивала. Начальство четко дало понять новому коменданту, что в евреях, как в рабочей силе, лагерь не нуждается, поэтому от всех них нужно избавиться как можно быстрее.

Поэтому всех вновь прибывших в Собибор сразу со станции вели в так называемую «баню» для «санитарной обработки». Людей запирали в помещении, а затем заводили установленные на улице списанные танковые моторы, которые через подключенные шланги наполняли «душевые» выхлопными газами.

Для того чтобы гарантировано убить всех внутри уходил всего час. Штангль очень гордился своей продуктивной работой, ведь в подчинении у него было всего 30 эсэсовцев и 100 охранников, набранных из военнопленных. Никто из подчиненных коменданта Собибора не сидел без дела — одни конвоировали обреченных на смерть, другие убивали, третьи вырывали золотые коронки у трупов и сортировали вещи покойников. Конвейер смерти работал безупречно.

Палач-передовик

Усердие Франца Штангля не осталось незамеченным и 28 августа 1942 года его перевели комендантом на более перспективное место — в крупный лагерь смерти Треблинку. Заключенных здесь было гораздо больше и такой подход как в Собиборе был неуместен. Узников уничтожали постепенно и организационные вопросы отнимали немало сил.

Но Штангль не зря получил эту должность — он умел организовать все самым лучшим образом. Палач смекнул, что если ожидающим смерть людям дать надежду, то они не будут создавать проблем и станут покорно дожидаться своей очереди. По приказу коменданта в Треблинке проложили тротуары из брусчатки, посадили кусты и даже разбили клумбы с цветами.

Сам Штангль никогда не контактировал со своими жертвами — он перемещался по лагерю в пошитой на заказ эсэсовской форме белого цвета, помахивая длинным хлыстом. Заключенные прозвали коменданта «Белая смерть» и это прозвище полностью отвечало положению вещей.

Позднее, на допросах, Франц постоянно твердил, что не испытывал не то что ненависти, но даже неприязни к евреям, цыганам и советским военнопленным.

Несмотря на то что работа приносила палачу удовлетворение, стрессов было не избежать. Из-за этого Штангль пристрастился к спиртному. Гауптштурмфюрер быстро «втянулся» и вскоре начинал утро не с чая или кофе, а с одного-двух стаканов шнапса.

Уже в начале дня комендант появлялся возле газовых камер в стельку пьяным и активно принимал участие в «производственном процессе». Да, для Штангля убийство было производством, а людей он не называл иначе как «груз для утилизации». Попав в тюрьму, нацист отличился в первом же интервью западногерманской прессе. Он рассказал о своих впечатлениях и о том, как он видел своих жертв:

Каждый день в Треблинке убивали от 3 до 12 тысяч человек. За 11 месяцев, пока Франц Штангль возглавлял лагерь, там было уничтожено 810 тысяч заключенных. Чтобы понять масштабы, нужно сказать, что в Освенциме, который был в несколько раз больше по размерам, примерно такое же количество узников погибло за пять лет. Можно без преувеличения сказать, что лагерь смерти Треблинка в XX столетии был одним из самых страшных мест на Земле.

Конец карьеры и бегство

2 августа 1943 года в Треблинке произошло восстание, в ходе которого за ограду смогли прорваться около 300 узников. Большинство из них были убиты в ходе поисков или выданы местными жителями, лояльными к нацистам. Несмотря на то что последствия бунта были быстро ликвидированы, высокое начальство в Берлине осталось недовольно работой Штангля и лагерь расформировали.

Франц получил строгий выговор, но его заслуги перекрывали все промашки на должности коменданта. Поэтому изверга тут же направили в Италию, где его опыт был нужен как воздух для уничтожения евреев Триеста и Венеции. Выполнив все возложенные на него задачи, Штангль вернулся в Вену в 1945 году незадолго до капитуляции Германии.

В Австрии Франц Штангль попал в руки американцам и те серьезно взялись за расследование его преступлений. Следствие тянулось до 1948 года, пока экс-коменданту не удалось бежать из заключения с помощью жены и бывшего коллеги по Собибору эсэсовца Густава Вагнера.

В то время как большинство нацистов старались бежать подальше от Европы и десятками попадались в руки американской и английской разведки, бывший комендант Собибора и Треблинки направился в Италию, где его не ждали. Там его ждал епископ Ватикана Алоиз Худал, который помог получить преступнику паспорт Красного Креста, снимающий с владельца все подозрения.

Имея надежные документы Штангль, тем не менее отправился не за океан, а совсем в другую сторону — в Сирию. Там нацист обосновался в Дамаске и три года верой и правдой служил местному режиму, консультируя палачей, как правильно пытать пленных израильтян.

Когда Сирия надоела Штанглю, он с супругой покинул Ближний Восток и отправился в Бразилию, которая как магнитом тянула к себе всех «бывших». За океаном Франц, наконец, вспомнил свою первую профессию и устроился на фабрику ткачом. Он работал на фабрике так же старательно, как и во вверенных ему лагерях смерти, поэтому смог дослужиться до должности инженера.

Позднее, в 1959 году, Францу удалось устроиться на завод Volkswagen, где его ждала более высокая зарплата. Очень скоро они с женой купили большой красивый дом в Сан-Паулу и наслаждались жизнью с полным размахом. На выходных супруги отправлялись на пляж, где нежились на солнце и купались в теплом океане.

Соседи по улице не могли себе представить, что немолодой мужчина с военной выправкой и мягким немецким акцентом — один из самых зловещих нацистских преступников, на совести которого сотни тысяч смертей.

«Неужели наш милый Франц убил миллион человек и спокойно жил под пальмами?» — как-то во время интервью спросил у журналистов коллега Штангля по заводу Volkswagen. Да, жил совершенно спокойно и его никто не искал. Более того — Франц даже не удосужился поменять документы и так и жил под своим настоящим именем.

Нацистский преступник состоял на учете в консульстве Австрии в Сан-Паулу как австриец по происхождению и не знал забот до 1961 года, пока о нем внезапно не вспомнили на далекой родине. Австрия выдала ордер на арест эсэсовца и к розыску активно подключилась Германия и власти Бразилии.

Арест на пляже был для Штангля настоящей неожиданностью, но он до последнего момента чувствовал себя уверенно. «За безупречную работу не судят. Я хорошо делал свою работу и все об этом знают», — не уставал твердить монстр на допросах. Его жена наняла лучших адвокатов и до 23 июня 1967 года, пока нацистского преступника не выслали из Бразилии в Германию, он был уверен, что все закончится хорошо и его с извинениями отпустят.

22 декабря того же 1967 года суд города Дюссельдорфа огласил приговор — пожизненное заключение. Франц до последнего момента не мог поверить, что с ним так поступят. Он тут же обжаловал приговор и активно начал раздавать интервью прессе. Журналистам экс-комендант Собибора и Треблинки говорил:

Было очевидно, что палач ни капли не раскаивается в своих преступлениях перед человечеством и, напротив, чувствует себя жертвой судебного произвола. Лишь проведя за решеткой несколько лет, Штангль почувствовал какие-то слабые уколы совести. В одном из последних своих интервью, незадолго до смерти, бывший нацист сказал:

Ровно через 19 часов после этих слов, 28 июня 1971 года, убийца миллиона узников двух самых страшных лагерей смерти умер от острой сердечной недостаточности в своей камере. Ему было 63 года и он умер хоть и в тюрьме, но своей смертью. Перед тем как его сердце остановилось, он не испытывал унижения, леденящего страха и безысходного отчаянья, как сотни тысяч его жертв.

Смотрите также — Как карликовый рост помог семье евреев-музыкантов Овиц пережить эксперименты в Освенциме