10 фотографий о начале духовного пути матери Терезы

26 августа 1910 года в Скопье родилась Агнес Гондже Бояджиу, или, как знал ее весь мир, мать Тереза Калькуттская, основательница Ордена милосердия, лауреат Нобелевской премии мира и святая. Особенно торжественно эту годовщину отмечают в Индии, ведь именно здесь, в Калькутте, в конце 1940-х годов мать Тереза основала монашескую конгрегацию, основная деятельность которой заключалась в создании школ и больниц для самых бедных. Сегодня Орден милосердия матери Терезы действует более чем в ста странах мира.

В честь этой даты представляем галерею работ о забытом призвании человека, сделанную фотографом Гомером Пейджем, который встретился с матерью Терезой в начале ее духовного пути.

Духовная миссия Терезы.

В 1948 году, когда Терезе было 38 лет, она уехала из индийского женского монастыря с намерением создать свою собственную монашескую конгрегацию «Сестры миссионерки любви», которая помогала бы наиболее нуждающимся людям Калькутты — больным, умирающим, прокаженным. Вдобавок к этому она протянула руку помощи бездомным детям, давая им приют и свою любовь. Приют, который она открыла, назывался Nirmala Shishu Bhavan и принимал любого ребенка, пришедшего туда.

Калькутта.

Миссия Терезы появилась в решающий для города момент, когда число жителей увеличивалось из-за притока беженцев, появившихся во время боевых действий между Индией и Пакистаном в конце английской колонизации.

Сестры.

Одухотворенная образом Христа, Тереза начала свою миссию одна, но вскоре к ней присоединились другие сестры. До 1963 года, момента основания прихода для братьев-католиков, членами организации были только женщины.

День из жизни.

Сестры вставали в 4:40 утра, посещали мессу, затем одни шли в город в поисках больных и умирающих, в то время как другие оставались, чтобы присматривать за сиротами в приюте. На фото сестры стирают свои сари.

Программа помощи.

Приют также открывал свои двери для бездомных женщин с младенцами и беременных.

Благость.

Тереза выполняла свою работу честно, ее конгрегация никогда не требовала много денег для работы и не строила грандиозных планов, а просто делала свое дело. Мать Тереза утверждала, что конгрегации не нужен руководитель. По ее мнению, Бог поможет ей и ее сестрам в выполнении их миссии.

Приют.

В 1957 году, когда был сделан этот снимок, Тереза уже обрела некоторую известность не только среди бездомных Калькутты, которые получили убежище в ее приюте.

Образ.

Фотограф Гомер Пейдж наткнулся на конгрегацию «Сестры миссионерки любви» во время фотосъемок малярии для ООН в 1957 году. Некоторые фотографии были напечатаны в Jubilee Magazine, в то время как другие, например эта, никогда ранее не публиковались.

Тереза проделала огромную работу.

Половина пациентов хосписа были инфекционными больными.

Сегодня матери Терезе исполнилось бы 108 лет.

Став сестрой в 18 лет, Агнес Гондже Бояджиу выбрала имя Тереза, восхищаясь Терезой из Лизьё, монахиней-кармелиткой XIX века, которая открыла миру «малый путь» — философию, побуждающую людей совершать благие, пусть негероические, поступки во имя любви к Богу.

Понравилось? Хотите быть в курсе обновлений?

Подписывайтесь на наш Instagram, страницу в Facebook или канал в Telegram.

Рубрики: история

Теги: годовщина добровольцы доброта Калькутта мать монахи орден спасение

Личный бронеавтомобиль Сталина: жизнь после смерти

Его боялись, уважали и всегда уступали дорогу. Речь не о самом товарище Сталине, а о его автомобиле ЗИС-115. Первом бронированном седане, выпущенном в СССР. Его судьба столь же интересна, как и устройство машины.

По странному стечению обстоятельств после смерти Вождя народов этот уникальный автомобиль оказался на заднем дворе университета имени Баумана, а затем и вовсе пропал с радаров. Пока в 2002 году не всплыл на подмосковной даче.

Дело было так. К коллекционеру Вадиму Задорожному обратился профессор МГТУ с просьбой посмотреть один интересный экспонат. По его словам, у него на даче сохранился автомобиль, представляющий музейную ценность. Когда поклонник автостарины прибыл на место, перед ним предстал черный седан, вросший в землю и наполовину сгнивший. Задорожный взял паузу, но, покопавшись в архивах завода имени Лихачева, тут же согласился приобрести раритет.

Автомобиль, внешне выглядевший точь-в-точь как обычный ЗИС-110 (гражданская машина, которую начали разрабатывать в годы Великой Отечественной), на деле оказался волком в овечьей шкуре. ЗИС-115, созданный в 1949 году для партийной элиты, по своим характеристикам отличался от ЗИС-110, как танк от мотоцикла.

Кузов состоял не из отдельных бронированных панелей, как у европейских и американских аналогов, а представлял собой клепано-сварную конструкцию. То есть фактически эта машина — бронекапсула. Причем на каждой приваренной детали стоял серийный номер и ФИО изготовителя. То есть, случись что, вся тяжесть ответственности ложилась на конкретного человека. Больше того, на корпусе можно было рассмотреть следы от пуль, которыми тот или иной участок испытывался на прочность.

Окна — сложная инженерная конструкция, составленная из 35-миллиметрового стекла, воздушной прослойки, вязкого оргстекла (призванного при необходимости погасить кинетическую энергию осколков пробитого внешнего слоя), еще одной прослойки и особого каленого стекла, получившего название сталинит. Для того чтобы окна не запотевали, советские инженеры встроили в них трубочки со специальным порошком, впитывающим влагу. В роли стеклоподъемников выступали гидравлические домкраты.

Известно, что в быту Сталин был аскетом. Но глядя на отделку интерьера ЗИС-115, так не скажешь. Просторный салон, рассчитанный на 6-7 человек, отделан натуральной кожей, велюром и натуральной шерстью. Вставки на передней панели — из карельской березы. Цвет подсветки приборной панели изменялся в зависимости от скорости. До 40 км/ч панель горела зеленым, при скорости от 40 до 80 км/ч — оранжевым, а свыше 80 — красным. Автомобиль, напомним, был собран в 1949 году.

Одним словом, создатели потрудились на славу. К счастью для них. Ведь процедура сдачи «объекта» проходила так: энкавэдэшники посадили главного инженера и ведущих конструкторов внутрь, закрыли окна и двери и выпустили по авто несколько автоматных очередей. Никто не пострадал, что и отметили щедрым банкетом.

Так как же это чудо техники оказалось на даче профессора Бауманки? Оказывается, после кончины Сталина (а именно его личный автомобиль купил коллекционер Задорожный, что доказывает проштампованный номер шасси — 18) его ЗИС-115 отправили на автозавод имени Лихачева для… утилизации. Однако по неизвестным причинам «броневик» был передан в МГТУ имени Баумана для различных испытаний. Из-за того что машина проходила под грифом «секретно», ее оформили как шасси с комплектом запчастей. С течением времени ЗИС-115 стали использовать в качестве инкассаторской машины, на которой перевозили кассу университета. Но потом отказались и от такой практики — автомобиль вождя просто отправили на задний двор, где он стоял долгие годы, пока один из преподавателей не выкупил его.

Задорожный заплатил за машину Сталина кругленькую сумму и передал на реставрацию. Работы велись не один год. Мастера, создававшие уникальную модель, давно ушли из жизни, но выручала архивная документация. Работу значительно осложняло то, что специалисты не могли полностью разобрать автомобиль, как обычно бывает в подобных случаях. Помните, мы говорили, что машина, по сути, представляла собой бронекапсулу в «обертке» от ЗИС-110? Это-то и стало причиной иного подхода — если бы автомобиль был разобран до винтика, собрать его обратно было бы уже невозможно.

По старым документам реставраторам шаг за шагом удалось воссоздать экстерьер ЗИС-115. А также вернуть практически первозданный вид салону. Напольный ковер, например, заказывали в Германии. А сам процесс обивки выполнил мастер, всю жизнь проработавший на ЗИЛе и знавший местные технологии.

На реставрацию ушло пять лет и около 200 тысяч долларов. После этого «броневик» даже проехал 300 км. Такой обкатке подвергают все отреставрированные автомобили. По словам человека, который управлял ЗИС-115 и разогнал его до 100 км/ч, автомобиль сохранил прекрасную управляемость и относительно неплохо тормозил. Во время испытаний лопнуло одно колесо, но серьезной аварии удалось избежать.

Сейчас уникальный автомобиль выставлен в Музее техники Вадима Задорожного в поселке Архангельское Московской области. Он оценивается минимум в 3-4 миллиона долларов, но не продается. Владелец говорит, что не согласится ни за какие деньги.