Война и мир в семье Толстого: легко ли быть женой классика

Гениальному человеку простительны странности и спонтанные поступки. Но это вовсе не избавляет от страданий его близких.

Русский писатель Лев Толстой был очень противоречивой личностью со своеобразным взглядом на семейную жизнь. Жене его приходилось нелегко и ее судьба, наполненная трагизмом и самопожертвованием, может многому научить даже сегодня.

Лев Николаевич был убежден, что супруга должна не только его беззаветно любить, но и во всем поддерживать, даже если это претило ее убеждениям и здравому смыслу.

Со своей будущей женой Софьей Берс он познакомился, когда она была еще ребенком и, дождавшись ее 18-летия, сделал предложение. Толстой был в два раза старше жены, но это не смущало супружескую пару.

Проблемы у молодых начались с первых же дней. Согласно традиции, жених и невеста не вступали в интимную связь до свадьбы и у них была их по-настоящему первая брачная ночь. Вскоре после этого Софья нечаянно увидела в дневнике мужа короткую, но страшную для нее запись об этом — «Не то».

София Берс была из обеспеченной аристократической семьи и воспитывалась как настоящая леди. Она получила хорошее образование, умела поддержать беседу на многие темы и любила выходы в свет. С Толстым на светской жизни пришлось поставить жирный крест. Супруг увез Софью в свое имение Ясная Поляна, где началось ее почти 19-летнее заточение.

Равнодушие к законной жене сочеталось у писателя с почти болезненным сладострастием, которое развилось у него задолго до брака. Возможно, мы никогда бы не узнали о его многочисленных романах, но  Толстой сам вел тщательный учет всех своих любовниц .

Как мы видим, Лев Николаевич вполне отдавал себе отчет в том, что состояние его ненормально и открыто писал об этом в дневниках.

Но похоть была не единственным недостатком писателя. Привезя 18-летнюю Софию в свое имение, Толстой с порога уволил управляющего. Отныне все дела, касающиеся родового гнезда и принадлежащих семье деревень, Лев Николаевич взвалил на юную девушку.

В обязанности жены входила бухгалтерия, заказ продовольствия на кухню, и приготовление пищи, когда повар был пьян или отлучался. Вечером София превращалась в бесплатного секретаря — ей приходилось переписывать разборчивым почерком все то, что Толстой написал за день.

Переписывать приходилось не единожды — всему виной была привычка писателя внезапно возвращаться к уже готовым главам и вносить правки, меняющие дальнейший сюжет. Таким образом, чем больше писала несчастная девушка, тем больше ей приходилось переписывать на следующий день. Лев Николаевич принимал такое служение как должное и не был склонен благодарить жену или как-то ее поощрять.

В то время было принято иметь столько детей, сколько Бог послал и София исправно рожала Толстому одного ребенка за другим. Всего в семье родились 13 детей, но выжили только 8. После рождения 6 ребенка врачи сказали, что рожать и дальше женщине опасно. Ее организм был истощен и дети рождались бы слабые или мертвые.

Так все и случилось, но писатель не хотел и слышать о том, что ему перестанут рожать отпрысков. 

Толстой категорически не признавал кормилиц, поэтому жене писателя пришлось самой кормить грудью всех отпрысков. Из-за непрерывного многолетнего кормления у нее развилось хроническое воспаление молочных желез, но женщина стоически терпела боль, так как боялась идти против мужа.

К 60 годам в поведении Льва Толстого стали появляться странности. Им одолела идея единения с народом, из-за которой он совершал странные для помещиков тех лет поступки. Писатель стал одеваться как простолюдин, начал ходить босиком, пристрастился к крестьянскому труду и начал раздавать беднякам вещи и еду из дома. Кроме этого, он отказался от авторских прав на свои произведения, лишившись неплохого стабильного дохода.

Обстановка в семье впервые за долгие годы накалилась. Не привыкшие ни в чем себе отказывать Софья и дети не могли мириться с бедностью, в которую их вверг чудаковатый глава семьи, и в доме начались скандалы. Лев Николаевич не допускал, что где-то был неправ и всю вину за конфликты возлагал на Софью. Скандалы не прекращались ни на один день и изматывали как писателя, так и его домочадцев.

Смерть 8-летнего сына Ивана окончательно подкосила женщину и ее психическое здоровье пошатнулось. У Софии развилась мания преследования и целый комплект навязчивых идей. Она постоянно подозревала мужа в изменах, рылась в его вещах, читала записи и следила за ним как в доме, так и за его пределами.

Еще спустя год у Софии начались приступы неконтролируемого гнева и тяжелые истерические припадки. Родные были вынуждены обратиться к авторитетным психиатрам, которые поставили диагноз «дегенеративная двойная конституция: паранойяльная и истерическая, с преобладанием первой».

Толстой, ранее не слишком страдавший от коллизий семейной жизни, с возрастом начал уставать от супруги, которую сам вогнал в безумие. Он жаловался знакомым на отсутствие чувств к Софии, тоску и подавленность. Жизнь в провинциальной и тихой Ясной Поляне начала казаться ему слишком суетливой.

Последней каплей стало то, что однажды писатель застал супругу роющейся в его вещах в поисках дневника. Грянул очередной скандал, после которого Толстой собрал чемодан и заявил, что отправляется в Оптину пустынь, чтобы провести остаток жизни среди старцев-аскетов.

Толстой, не мешкая, отправился в путь, не желая больше ничего слышать о жене и детях. Но Льву Николаевичу было не суждено закончить свою жизнь среди монахов. Неделя, проведенная в пути, подорвала здоровье немолодого классика и у него началась тяжелая пневмония.

Больного писателя приютил начальник станции, на которой ему пришлось из-за болезни сойти с поезда. Толстой слег и его состояние начало стремительно ухудшаться. София с детьми приехали ко Льву Николаевичу сразу, как только узнали о его болезни, но он не захотел их видеть и запретил пускать в дом случайного благодетеля. Семья была вынуждена ютиться на станции в пустом вагоне, лишенном элементарных удобств.

Спустя три дня после приезда семьи Толстой умер. София забрала его тело в Ясную Поляну и похоронила на родовом кладбище. Жена писателя пережила его на 9 лет и посвятила эти годы детям и внукам, а также систематизации немалого наследия гениального мужа. Именно благодаря усилиям этой самоотверженной женщины с трагической судьбой, мы имеем возможность посещать музеи писателя, с его рукописями и личными вещами.

К сожалению, образы великих людей, созданный биографами и историками, зачастую далеки от реальности. Мудрый и добрый дедушка Толстой, бывший отцом родным крестьянам и бродягам, был жесток и холоден с женой и детьми. Александр Сергеевич Пушкин также был далеко не святым, что, впрочем, нисколько не умаляет его таланта.

Смотрите также:
Ни одной бутылки вина для мушкетеров, или Как нас обманывал Дюма-отец