В стране лесов и тысячи озер

Ни для кого не секрет, что Бигпикча — это своего рода клуб путешественников. Сегодня предлагаем вам ознакомиться с подробнейшим фотоотчетом и путевыми заметками о трипе по одной из соседствующих с нами стран, удивительной Финляндии.

Рассказывает Иван Кузнецов: «Финские земли — сказочные земли тысяч озер с черной водой, валунами и песком. А знали ли вы, что 70% территории страны покрыто лесами? Итак, в путь!»

Источник: kunavithewriter.com

На дороге

— Обратно в город я не поеду! Только дорога без светофоров началась. В городе меня снова растрясет. Высадите меня в Сестрорецке, около какого-нибудь магазина. Заберете на обратном пути.

Погода радует: тепло, светит солнышко — где-то в параллельной Вселенной. На самом деле: +5 градусов Цельсия, льет проливной дождь. Добегаю до супермаркета «7Я», покупаю воды за 10 рублей — запить бутерброд — и сажусь греться у батареи. Достаю записную книжку и записываю те строчки, что вы сейчас читаете. В магазине по радио играет «Дорога в облака» Сюткина. Продавщицы понимают, что мне нехорошо, и выключают радио.

В магазине и вправду по-семейному: наводят утренний порядок, решая, куда деть 100 литров просроченного кефира, и встречают первых покупателей — сестрорецких пенсионеров, страдающих от бессонницы. Когда мне будет столько же, я, видимо, тоже буду ходить в магазин не иначе как в 6 утра. По магазину продавщицы ходят в тапочках и… такое ощущение, что в них же домой. И отпуск проводят в санаториях в соседнем Зеленогорске (полчаса на автобусе).

Не проходит и часа, как звонит водитель маршрутки и подбирает меня. На границе стоим непривычно долго и приезжаем в Лаппеэнранту с опозданием еще на час, но мне везет впервые за два дня — автобус в Савитайпале, финскую деревню, что в 40 км от Лаппеэнранты, как раз отходит. Я успеваю в него запрыгнуть.

Дом на берегу озера

По приезде меня, конечно, спрашивают, устраивают ли меня жилищные условия. Другой бы на моем месте попросился обратно — в цивилизацию, но я отвечаю, что мне нравится, и принимаю жизнь на чердаке как жизненное испытание (в палатке в Карелии или на Алтае будет холоднее). Кроме того, здесь безумно тихо, даже несмотря на дождь, который барабанит по крыше всю ночь. После двух месяцев в хостеле на Невском я засыпаю ровно за две минуты. Мне кажется, что весь мой домик обернут в полиэтиленовую упаковку с воздушными пупырышками, которые кто-то лопает… лопает… лопает…

Засыпаю я примерно так же: за два часа до сна включаю обогреватель, чтобы нагреть помещение. Читаю или пишу под светом самой настоящей газовой лампы (как Че Гевара в «Дневниках мотоциклиста») и вдыхаю ее же масляный запах. Глаза слипаются. На улице окончательно темнеет, тепло из домика начинает улетучиваться, и я забираюсь с головой в спальник и под одеяло. Даты в моих записях носят формальный характер. В лесу я быстро теряю счет времени. Я не знаю, какое сегодня число и какой сегодня день недели.

— Сколько лет вашему дому?

— В этом году будет 20. Мы начали строить его в 1995 году. Сначала купили землю. Потом построили сауну, комнату и кухню. Все сами, без строителей. Что ты… это целая история!

— Если не секрет, сколько стоит построить такой дом?

— Все это по-прежнему принадлежит банку. Мы взяли кредит. До сих пор расплачиваемся. Если ресторан прогорит, банк заберет дом и землю. А времена сейчас не денежные. Я работаю с 12 лет, с 18 лет у меня своя компания, но денег все равно не хватает, чтобы выплатить все займы. Мы долго в нем не жили. Только начали наводить порядок. Пол в сауне ходит ходуном. Этим летом будем перебирать. Я могу долго об этом рассказывать. Тут не одна, а несколько историй!

— Сколько вы его строили?

— Шесть недель. Но это были самые ужасные шесть недель в нашей жизни! Дождь лил без остановки! Мы жили в палатках. Представляешь, каково это — спать шесть недель в мокрой палатке! Взяли под строительство отпуск. Под конец так вымотались, что… Мы тогда еще жили в Хельсинки, и в город с концертом приехала Тина Тернер. Я достала жутко дорогие билеты в сидячие ряды, 600 финских марок стоил один билет, а нас было двое. Жутко-жутко дорого по тем временам… Мы пришли на концерт и смотрели выступление группы на разогреве — знаешь, эти группы, которые выступают перед главным исполнителем? — и умудрились заснуть. В итоге Тины Тернер мы так и не дождались — пошли спать домой. Билеты я отдала контролеру на входе. Он тут же позвонил своей племяннице. Оказалось, что та ее большая поклонница. Девочка была в восторге!

— Прекрасная история.

— Другая история, как именно мы его строили. Микка как-то показывает мне чертеж: «Посмотри, все ли правильно? Мне кажется, я что-то упустил». Я смотрю: ну да, не хватает оконной рамы!

— Я мечтаю о своем доме. Когда строишь сам, своими руками — остается история. В прошлом году моя бабушка тоже построила дом. Но она наняла строителей.

— Кухня — третья история. Нет, сначала расскажу, как мы бились за то, чтобы построить дом на пляже. (Забавно, София называет берег озера пляжем. Пляж — это гранитные скалы, поросшие мхом и лишайниками, сосны, березы, кусты черники.) По закону дом должен стоять в 20 метрах от берега, не знаю, чем это вызвано. Всеми правдами и неправдами уговаривали чиновников. Уговорили. Но кухня по метражу вообще не полагалась — только сауна и та комната, в которой я сейчас живу. Она предназначалась для переодевания. Лишь спустя время мы сделали из нее жилое помещение. Не поверишь, но когда-то мы ютились в этой маленькой комнате втроем: я, муж и приемный сын! Мы взяли ребенка из проблемной семьи. Отец и мать — оба наркоманы. Но сейчас он снова живет с родителями. Также у нас была не одна, а целых три собаки! Сейчас у нас квартира в том же доме, что и ресторан. Муж в основном там, а мне здесь больше нравится: тихо, спокойно…

— Кухня…

— Из жилой площади оставалось 4,5 метра. Для нормальной кухни недостаточно. Мы подумывали сделать открытую, то есть без стен — только крыша, кухня под навесом получается. Но так хотелось настоящую кухню. Нужно было всего-то 7,5 метров. Но чиновник уперся. Вы и так, говорит, уже все нормы нарушили. Несколько раз мы к нему ходили, объясняли, что не хватает совсем чуть-чуть, выпрашивали, уламывали… Но он не сдавался. И однажды нам просто невероятно повезло. Он был в стельку пьяным. Сидел с трясущимися руками за столом. Нервно перебирал бумаги и все время глядел на часы — когда же закончится рабочий день, чтобы пойти опохмелиться — с утра не успел. Мы пришли к нему сразу после обеда. Рабочий день заканчивался в четыре. За 5 минут до конца рабочего дня он не выдержал и сдался: «Вот ваши бумаги! Но только 7,5 метров и ни метром больше!». Мы схватили бумаги и в ту же минуту, смотались: «Спасибо! Пока!»

— А почему дом серый, а не белый или желтый, например? Или красный? Насколько знаю, у скандинавов есть фирменный красный цвет, в который принято красить дома. Кстати, откуда это пошло?

— Раньше красную краску делали из глины. Это был самый распространенный материал. Сейчас каждый делает как хочет. Мне хотелось, чтобы дом не выделялся на фоне природы, чтобы его не было видно. Поэтому я решила покрасить его в серый цвет. Рамы и двери сделали черными.

— Подбираем упавшие ветки. Немного рубим сами. Кроме того, всегда можно попросить на лесопилке, чтобы отдали верхушки деревьев с тонкими ветками, которые им все равно не нужны.

— А почему вы не сделали в доме печь?

— Нам она не нужна. Хватает обогревателей. Да и сложно ее собирать.

С этого начинается каждый мой день: я просыпаюсь, нехотя вылезаю из спальника и из-под ватного одеяла, натягиваю на себе несколько слоев одежды (два слоя на ногах и четыре на теле, если быть точным, на улице всего 10 градусов тепла и с озера заметно дует) и начинаю двигаться — иначе замерзнешь. Приношу дров и набираю воду на день.

Лесные обитатели

— Ты знаешь, что они выбирают одно озеро на всю жизнь? На озере с нами живет старая пара, вот уже 20 лет (всего гагары живут до 35 лет). Каждое утро или вечер они обязательно проплывают мимо берега, здороваясь или прощаясь. В ответ у нас принято говорить им: «Терве, куика, терве» (Terve, kuikka, terve) или «Мои, куика, мои» (Moi, kuikka, moi). По-фински это значит: «Здравствуйте» и «До свидания». Куика — это и есть гагара по-фински. Очень красиво.

— Но я видел больше двух птиц.

— Да, еще есть одна молодая пара. И три птенца.

— Так вот откуда эта какофония. У вас здесь целое семейство!

— Зимовать они улетают на юг России. А возвращаются ранней весной. Причем не сразу на озеро, а живут какое-то время в море, в районе Хельсинки. Потому что зимой озеро замерзает (по некоторым озерам зимой даже на машинах ездят — чтобы сократить дорогу) и в марте еще покрыто снегом, а море нет. При этом самка остается в море, а самец прилетает каждый день — один раз я это видела — проверять, не оттаяло ли озеро. Каждый день! За сотни километров! К одному и тому же озеру! Он делал это до тех пор, пока не нашел на озере полынью, достаточную для приземления.

— Должно быть, это удивительно, наблюдать их 20 лет. Я столько всего увидел за те несколько дней, что я здесь, но все время думаю о том, сколько видели вы за 20 лет!

— Один раз я наблюдала, как два самца дрались из-за самки. И тот и другой нарезали круги по озеру в течение часа! Происходит это так: гагара летит в паре сантиметров от поверхности озера, ударяя по нему крыльями, из-за чего на воде остаются явно различимые следы, а за птицей тянется водяная линия. И кажется, что она не летит, а бежит по воде. Самка в это время преспокойно плавала где-то посередине озера. В конце концов она выбрала одного самца, а второй улетел.

На утро рассказываю ей эту историю, вызывая тем самым целом расследование. София долго всматривается в фотографии бобров, которые я успел сделать.

— Я сомневаюсь, — говорит она и лезет в интернет. — Это могла быть водяная крыса.

— Крыса?!

— Мне бы тоже хотелось, чтобы это были бобры, но уж больно давно их не было на озере. Посмотри на фотографию крысы. Она меньше по размеру, но от бобра не отличишь. Особенно в воде. Один в один!

— И вправду. Как же нам понять, кто это был?

— У меня есть знакомый биолог, даже два: один живет в Савитайпале, другой в Хельсинки. Я напишу им обоим.

Ответ приходит в тот же день.

— Оба говорят, что это определенно была водяная крыса. Ну или как минимум выдра.

— И выдра выглядит точно так же, только чуть меньше бобра и более вытянутая по форме туловища. Три животных как одно! Что же нам делать?

Я вспоминаю знакомых биологов. Одна из них уже второй сезон работает волонтером в Патагонии, на краю света, где занимается тем же самым: с завидной периодичностью выкладывает в фейсбуке фотографии животных: лам, сов, оленей, в последний раз она сфотографировала… пуму! (Не в пример моим бобрам.) Кроме того, приходит ответ от ветеринара из Америки.

— Они думают, это мог быть бобер, судя по тем звукам, которые они издавали, а они громко переговаривались друг с другом, пока проплывали мимо (это было похоже на кряканье утки) и бывшей плотине, к которой они направились.

— Я уже не знаю, что и думать. Не хочу, чтобы в моем озере плавали водяные крысы! Они разоряют птичьи гнезда.

— Я тоже. Но ведь нужно что-то решить. Хорошо… Водяную крысу мы не хотим. Бобры под большим вопросом. Пусть тогда будет выдра!

— Выдра тоже разоряет гнезда.

— По крайней мере название у нее более безобидное, чем у крысы, согласись?

— Пусть будет выдра.

София пишет еще раз биологам. Сходимся на том, что это была выдра. Но я все же думаю, что это были бобры. Я единственный, кто их видел.

В лесу водятся: белки, зайцы, лоси, лисы, волки, медведи…

— Ты кого-нибудь видела?

— Почти всех, в том числе медведя, который забрел как-то на территорию коттеджа. Лосей, пожалуй, мы видим чаще всего. Они обычно переходят дорогу, но не особо торопятся, даже если приближается машина. Мы включаем музыку и открываем форточки — они любят слушать музыку, подходят ближе и чуть ли не в окна заглядывают.

Озерная гладь и лесные дебри

Нам становится скучно на второй день на природе от вида одних и тех же деревьев или озера, но присмотритесь — и вы увидите, какое оно разное: подул ветер, и по озеру побежали «барашки», чуть сильнее — и вот уже все озеро покрылось шерстью. В ясную погоду оно голубое, в пасмурную — серое, ночью — черное, а в сумерках — идеально прозрачное. Падает солнечный и лунный свет, отражаются деревья…

У озера бесконечное множество видов. Потому что ветер никогда не подует одинаково, никогда по небу не проплывет одно и то же облако.

В лесу главное — запахи. Пахнет вода. Пахнет воздух. Пахнет сауна. Пахнут деревья и листья. Пахнут камни. И, что немаловажно, пахнешь ты сам. Потому что даже если топить сауну каждый день или через день, нет возможности стирать и менять одежду так же часто, как мы это делаем в городе. А одежда моментально пропитывается всеми лесными запахами: стоит только один раз затопить печку — и всю неделю ты будешь пахнут дымом, сходить в лес — смолой, мхом, сосновыми иголками…

Финская сауна

— Пожалуйста. Хоть каждый день! Можешь надеть плавки, если хочешь, но мы моемся и плаваем голыми: и мужчины и женщины. Для финнов в сауне нет ничего сексуального.

Смотрите также: 10 завораживающих фото из Финляндии