История трагичной любви Александра Грибоедова и его юной жены Нины Чавчавадзе

11 февраля 1829 г в Тегеране толпа фанатиков убила Александра Грибоедова. История любви классика русской литературы и грузинской княжны Нины Чавчавадзе настолько трагична, что вряд ли могла быть выдуманной. Подобные драмы может написать только сама жизнь. Овдовев в 16 лет, жена поэта держала траур по своему трагически погибшему мужу 28 лет, до последнего вздоха.

Все мы знаем Александра Сергеевича Грибоедова как поэта и автора бессмертной поэмы «Горе от ума», разобранной на цитаты многими поколениями. Некоторые вспомнят также Грибоедова-драматурга и, возможно, назовут что-то еще из его творческого наследия. Но мало кто знает русского классика как человека, а личностью он был невероятно интересной.

Грибоедов выделялся среди сверстников с самых ранних лет. Уже в 6 лет он свободно говорил на трех европейских языках, а в дальнейшем выучил персидский, арабский, турецкий и грузинский. В 13 лет вундеркинд получил диплом словесного отделения Московского университета, а 15 лет — юридического факультета.

Хорошо известно, что все до единого успехи юного Александра был результатом его способностей и трудолюбия, а не родительских связей. Личностью Грибоедов был очень многогранной — он писал стихи и прозу, рисовал, делал переводы, писал пьесы для театра и даже сочинял музыку.

В 1812 году Александр Грибоедов записался в Московский гусарский полк. Феноменальные способности и университетские дипломы не помешали поэту стать заправским гусаром, со всеми вытекающими из этого обстоятельствами.

Известно, что однажды Александр Сергеевич въехал верхом в зал, где проходил бал. Также он несколько раз участвовал в дуэлях, в одной из которых ему прострелили руку. Отслужив четыре года, Грибоедов ушел с военной службы ради дипломатической карьеры.

В 1818 году Грибоедову предлагают место чиновника русской миссии в США, но он отказывается и получает назначение на должность секретаря при царском поверенном в делах в Персии. С этого момента жизнь поэта проходит в постоянных поездках между Санкт-Петербургом и Тегераном.

Послужив отечеству верой и правдой несколько лет в Персии, Грибоедов переводится по состоянию здоровья в Грузию. В Тифлисе (сейчас Тбилиси) он становится частым гостем в доме генерал-майора Александра Чавчавадзе — губернатора-наместника Нахичеванской и Эриванской областей.

Потомок древнего княжеского рода Чавчавадзе также был человеком с блестящим образованием и писал стихи. Дом князя посещали писатели, ученые и просто люди прогрессивных взглядов и Грибоедову нравилась царившая там обстановка.

В 1822 году Александр Сергеевич начал давать уроки игры на фортепиано старшей дочери наместника Нине. Однажды Грибоедов в шутку сказал, что когда она вырастет, то он обязательно на ней женится. Нине Чавчавадзе было всего 11, а поэт был старше ее на 18 лет, поэтому все восприняли сказанное как шутку. Но только не девочка.

В 1828 году Грибоедов снова посетил гостеприимный дом князя и был пленен красотой Нины, которая расцвела к 16 годам как прекрасный цветок. Многие современники отмечали удивительную красоту девушки, ее отличные манеры и скромность. Друг и коллега Грибоедова Карл Аделунг так описывал Нину Чавчавадзе:

Грибоедов отважился попросить у грузинского князя руки его дочери и тот согласился. 22 августа 1828 года 33 летний русский дворянин Александр Грибоедов обвенчался с грузинской княжной Ниной Чавчавадзе, которая была младше его в два раза. Во время церемонии страдавший от лихорадки жених уронил на пол кольцо и это посчитали плохой приметой.

Вместе молодожены пробыли всего пару месяцев, так как осенью Грибоедову пришлось снова отправиться в Персию. Нина, ожидавшая ребенка, решила ехать с ним, но в пути заболела и ее отправили обратно в Тифлис. Сохранилось письмо Грибоедова молодой супруге, которое он написал вскоре после расставания:

Но Александру и Нине не суждено было жить вместе долго и счастливо — это была последняя в жизни дипломата Грибоедова командировка. Его отправили в Тегеран с очень ответственной миссией — получить контрибуцию по итогам русско-иранской войны.

В этом деле Грибоедов показал себя жестким и принципиальным человеком, что вызвало возмущение при дворе шаха и в народе. Чтобы выплатить положенную сумму, правителю пришлось собирать деньги по всей стране и это еще больше обозлило подданных.

Но дальше ропота дело не шло, пока в начале января 1829 года в русское посольство не начали приходить армяне, просившие посодействовать их возвращению на родину. Был среди них и шахский евнух армянин Якуб Маркарьян, с которым пришли несколько жен одного иранского сановника.

Персы потребовали вернуть беглецов, но Грибоедов корректно отказал. Маркарьяна нельзя было выпускать из страны, так как он много лет работал у шаха казначеем и владел важными тайнами двора. После отказа вернуть перебежчиков, жители Тегерана стали обвинять русских в неуважении к исламу.

Так как в Тегеране стало небезопасно, 29 января 1829 года Грибоедов оповестил шаха, что посольство покидает его страну. На другой день у здания миссии собралась 100-тысячная разъяренная толпа, которой противостояли 35 казаков посольства и несколько чиновников во главе с Грибоедовым.

В архиве генерала Косоговского есть документ, в котором указано, что, обороняя посольство, Грибоедов лично убил 18 нападавших. Но силы были неравны и оборонявшиеся погибли. Посла забили камнями, а тело изуродовали до неузнаваемости. Голову Грибоедова, надетую на палку, носили по улицам Тегерана, а тело бросили в канаву.

Нападение пережил только один человек — секретарь посольства Иван Мальцов.Погибших похоронили во дворе армянской церкви в братской могиле. Шах, чтобы замять ужасное происшествие, отправил в дар царю Николаю I щедрые дары, среди которых был уникальный по размерам и красоте алмаз «Шах».

В результате переговоров выплату контрибуции удалось отсрочить на несколько лет, а по поводу массового убийства в посольстве российский монарх сказал: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие».

Смерть Грибоедова скрывали от Нины Чавчавадзе два месяца, но в марте 1829 года она все же узнала о судьбе супруга. У княжны произошли преждевременные роды и младенец, которого успели покрестить и назвать в честь отца Александром, прожил всего час.

18 июня 1829 года тело Грибоедова, которое смогли опознать только по пулевому ранению в руку, полученному на дуэли, привезли в Тифлис и похоронили у церкви святого Давида. На надгробии поэта высекли знаменитые слова, принадлежащие Нине Чавчавадзе: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!»

Овдовев в 16 лет, Нина Чавчавадзе больше не выходила из траура по погибшему мужу. Она носила черные одежды и жители Тифлиса называли ее «Черной розой». Молодая и красивая вдова привлекала внимание мужчин и от женихов не было отбоя. К Нине сватался Сергей Ермолов, сын полководца, наместник Кавказа генерал Василий Иловайский и поэт князь Григорий Джамбакуриан-Орбелиани. Последний добивался руки княжны почти 30 лет.

Нина Чавчавадзе-Грибоедова всем отказывала и жила скромно и уединенно. Она не посещала светских мероприятий и балов, делая исключения лишь для музыкальных вечеров, куда ходила с отцом и сестрой. Княжна тратила много средств на благотворительность и старалась помогать всем, кто к ней обращался.

Окружной руководитель Мингрелии Корнилий Бороздин отмечал, что в Нине Чавчавадзе не было приторности и сентиментальности, которая свойственна многим вдовам. Она была приветлива, добра и подкупала своей искренностью и простотой.

«Черная роза» умерла в 44 года от холеры 28 июня 1857 года, во время эпидемии, забравшей тысячи жизней. Ей предлагали покинуть Тифлис и спастись, но женщина была непреклонна и осталась в городе, чтобы помогать больным. Она спасла жизнь заболевшему родственнику, но заболела сама.

Перед смертью она сказала родным — «Меня… рядом с ним». Никто не сомневался в том, что имела в виду Нина. Траур по мужу, длившийся 28 лет закончился и влюбленные воссоединились в гроте церкви святого Давида. Несмотря на эпидемию холеры, проститься с «Черной розой» пришел весь Тифлис.

Смотрите также:
Чехов и Лика Мизинова: необычная история несостоявшейся любви классика