Мало кто знает, что ровно напротив Кремля, в закоулках уходящих вглубь острова от Софийской набережной, сразу за помпезным зданием российского нефтяного гиганта, в тупичке дворов, затерялся самый что ни на есть частный дом, где со своей женой, с самого своего рождения, живет 73-летний профессор университета им. Баумана — Виктор Розанов. Самый центральный из домовладельцев и прямой сосед Кремля.
Нам удалось побывать в гостях у Виктора Анатольевича и немного поговорить о его интереснейших жилищных перипетиях и об истории дома.
А давно вы здесь живете?
С рождения, с 1938 года. В 20-х, когда большевики опростоволосились, объявили институт застройщиков. Человек брал развалившееся здание, восстанавливал, и ему давали право его приобрести в собственность. И вот отец в 1920 увидел этот домик, крыши на нем не было, окон не было, дверей тоже, были только горы льда от лопнувшего водопровода, но он взял его и восстановил. Здесь наша семья и жила. В 1941, когда война началась хлебные карточки не давали владельцам зданий. Как быть? Двое детей, я, сестра, работал отец на оборонном заводе. Не с голоду же умирать. Сдал дом государству, а когда вернулись из эвакуации здесь уже коммуналка была, четыре семьи жили. Потом, когда Никита стал строить пятиэтажки, люди стали разъезжаться, получать квартиры, нужно было не допустить подселения. Остались две семьи, моя и соседи. Соседи выехали, а я отказался, пытались с помощью прокурора выселить, не получилось. А потом я уже дом приватизировал, восстановил все в прежнем виде, а фактически это реституция. Я восстановил все, что принадлежало моему отцу, на это ушло примерно 6 лет на дом, и столько же на землю, 326 кв.м.
»]
В 1971 году, когда нас две семьи осталось, приходит бумажка Явиться в штаб по переселению. Но я ж не собираюсь переселяться, выбрасываю бумажку. Еще одна приходит и еще одна. Приходит потом: “В случае неявки дело будет передано в прокуратуру”.
Прихожу в комиссию по переселению.
— Так! Вы такой-то? Мы вас переселяем.
— А на каком основании? Какой документ? Покажите решение Исполкома.
— Нет!
— Ну, до свидания, и ушел.
Понимаете, в этом постановлении сказано, что меня выселяют по ветхости. А по Постановлению №91 сносу подлежат дома имеющие не менее 75%, а меня износ и 50% не составляет, вот копия технического паспорт здания, полученный по запросу через адвокатскую контору — износ не более 48%. Грубейшее нарушения постановления ЦК КПСС и Совмина. Мало того, процент износа обычно определяется межведомственной комиссией, а ее не было, я это точно знаю, здание отдельное, я бы им тогда палисадник открыл. Так что решение Исполкома о сносе по ветхости нарушает последнее постановление ЦК КПСС, о чем я немедленно извещу соответствующие органы. Меня попросили еще раз изложить это на бумаге, и через две недели я получаю бумажку: “Ваш дом из списков домов, подлежащих сносу по ветхости, исключен”.
А сам дом с какого времени стоит?
Это конец 19 века. Здесь была усадьба Матвеевых, а здесь жил управляющий их. После октябрьского переворота, там коммуналка, здесь полный развал, который отец и восстановил.