«Русский Тарзан»: удивительная история о человеке, прожившем 60 лет среди крокодилов и диких кабанов

Представьте человека, который сбежал от цивилизации в самые глухие уголки Австралии и прожил там шесть десятилетий, охотясь на крокодилов голыми руками, спал под звездами и отказывался от всех благ современного мира. Михаил Фоменко — сын грузинской княгини и русского атлета-чемпиона — стал легендой австралийского буша. Местные называли его «русский Тарзан». Его история — о том, как аристократ превратился в дикаря, почему общество объявило его сумасшедшим и что заставило человека отречься от людей навсегда.

Княжеский род и бегство через три страны

Михаил Фоменко родился в 1928 году в Грузии, когда она входила в состав Советского Союза. Его мать, Елизавета Мачабели, происходила из древнего грузинского княжеского рода. Отец, Даниил Фоменко, был атлетом-чемпионом, человеком невероятной физической силы. От отца Михаил унаследовал мощное телосложение и выносливость, от матери — аристократическую гордость и непокорность.

В конце 1930-х годов семья Фоменко бежала из СССР, ведь это было время сталинских репрессий, которые не щадили никого. Первым убежищем стала Япония — страна, куда еще можно было добраться с детьми и скудным багажом.

Но в Японии семья задержалась всего три года. Когда в 1937 году началось японское вторжение в Китай, а затем и Вторая мировая война, положение русских эмигрантов стало опасным. Фоменко снова пришлось бежать. На этот раз — на другой конец света, в Австралию, в Сидней.

Для семьи, пережившей две миграции за несколько лет, Австралия должна была стать окончательным домом. Но для маленького Михаила она стала кошмаром.

Чужой среди своих: школьные годы и языковой барьер

В сиднейской школе Михаил оказался единственным иностранцем. Три его сестры как-то адаптировались, выучили английский, завели друзей. Михаил не мог. Языковой барьер оказался непреодолимым — не столько потому, что мальчик не способен был выучить язык, сколько потому, что не хотел.

Он чувствовал себя чужим. Австралийские дети смеялись над его акцентом, над тем, как он одевался, как говорил. Учителя не понимали его культурного бэкграунда. Княжеский род, традиции, русский язык — все это не имело никакого значения в послевоенном Сиднее.

Единственное, что давалось Михаилу легко, — физическая сила. Унаследованная от отца мощь делала его непобедимым в спорте. Он занялся легкой атлетикой, выступал в десятиборье, завоевывал медали, становился чемпионом. К середине 1950-х годов Михаил Фоменко стал настолько силен и техничен, что его рассматривали как кандидата в олимпийскую сборную Австралии на Игры 1956 года в Мельбурне.

Казалось, спорт мог стать мостом между Михаилом и обществом. Но этого не произошло. Внутри молодого человека нарастало отчуждение. Чем больше он побеждал на стадионах, тем меньше чувствовал связь с людьми вокруг. Цивилизация давила, душила, требовала соответствия нормам, которые он не принимал.

И однажды Михаил Фоменко просто ушел. Навсегда.

Побег в буш: жизнь среди аборигенов

В середине 1950-х годов, в возрасте около 25 лет, Михаил отрекся от современного общества. Он ушел на крайний север Австралии, в самые глухие и опасные места буша — территорию, где белые люди появлялись редко, а выжить мог только тот, кто знал законы дикой природы.

Михаил поселился среди аборигенов. Научился охотиться, ориентироваться по звездам, разводить огонь без спичек, находить воду в пустыне. Он сбросил европейскую одежду и ходил в набедренной повязке, как местные жители. Отпустил длинные волосы и бороду.

Но Михаил пошел дальше аборигенов. Он охотился на крокодилов и диких кабанов голыми руками — без оружия, используя только физическую силу и ловкость. Крокодилы Северной Австралии достигают шести метров в длину и весят больше тонны. Убить такое животное без ножа или копья — задача почти невыполнимая. Но Михаил справлялся.

Он нырял в воду, нападал первым, ломал рептилиям шеи или душил их до потери сознания. Раны заживлялись сами, без врачей и лекарств. Переломы срастались криво, но не мешали жить. Тело закалилось, стало практически нечувствительным к боли.

Аборигены относились к нему с уважением и страхом. Белый человек, который сильнее их охотников, который не боится ничего, — для них это было необъяснимо.

Одиночное путешествие на каноэ: 600 километров до Новой Гвинеи

Через несколько лет жизни в буше Михаил решил отправиться дальше. Он вырубил себе каноэ из цельного ствола кедра. Работа заняла недели — топором, без современных инструментов. Лодка получилась грубая, но прочная.

В одиночку, без карт и компаса, ориентируясь только по звездам, Михаил пересек Торресов пролив — 600 километров опасных вод между Австралией и Новой Гвинеей. Течения здесь коварные, ветра непредсказуемые, акулы и морские крокодилы — обычное дело.

Плавание длилось несколько дней. Михаил греб сутками, почти не спал, ел сушеное мясо и пил дождевую воду, собранную в углубления лодки. Когда запасы закончились, он ловил рыбу руками и пил морскую воду — что обычно приводит к обезвоживанию и смерти, но Фоменко выжил.

В 1959 году каноэ прибило к берегам Новой Гвинеи. Местные жители нашли Михаила полуголодным, обезвоженным, покрытым язвами от соленой воды. Он был при смерти. Его отправили в миссионерский госпиталь, оттуда связались с семьей в Сиднее.

Отец приехал и перевез Михаила обратно в Австралию. Семья надеялась, что после такого испытания сын одумается и вернется к нормальной жизни. Но едва Михаил поправился, он снова сбежал в буш.

Полиция, психушка и электрошоковая терапия

Мать Михаила, княгиня Елизавета Мачабели, не могла смириться с тем, что сын живет как дикарь. Она обратилась в полицию с просьбой найти и вернуть его.

Полиция начала охоту на «русского Тарзана». Несколько раз его ловили на дорогах, когда он шел в ближайший городок за продуктами. Михаила арестовывали, привозили в Сидней, но он снова убегал.

В 1964 году его арестовали за бродяжничество и непристойное поведение — он ходил по улицам Сиднея почти голым, в одной набедренной повязке, отказывался носить европейскую одежду. Полиция отправила его на психиатрическую экспертизу.

Врачи признали Михаила Фоменко невменяемым. Диагноз был прост: шизофрения, социопатия, неспособность адаптироваться к обществу. Его поместили в психиатрическую больницу и начали лечение.

Лечение включало электрошоковую терапию — распространенную в 1960-х практику «лечения» тех, кто не вписывался в нормы. Через голову пропускали ток, вызывая судороги и потерю сознания. Считалось, что это «перезагружает» мозг и возвращает человека к норме.

Михаил выдержал. Не сломался. Врачи объявили о «чуде» — пациент излечен, возвращен к цивилизации, готов жить нормальной жизнью. В 1969 году его выписали из больницы с торжественным заявлением о победе медицины над безумием.

Михаил вышел из больницы и сразу же вернулся в буш. Цивилизация была для него тюрьмой. Дикая природа — свободой.

Шесть десятилетий в дикой природе

После выписки из психушки Михаил Фоменко прожил в буше еще более сорока лет. Он обосновался в самых глухих местах Северной Австралии, где белые люди не появлялись вообще.

Его образ жизни был строго регламентирован. Каждые две недели Михаил совершал марафонский забег — около 25 километров — до ближайшего городка. Там он получал социальное пособие — правительство Австралии выплачивает его всем гражданам, даже отшельникам.

На эти деньги Михаил покупал минимум продуктов: муку, шоколад, кока-колу, порошковое молоко. Все остальное — мясо, рыбу, коренья — добывал сам. Мука шла на лепешки, которые он пек на раскаленных камнях. Шоколад и кола были его единственной роскошью.

Михаила часто видели на шоссе — высокий мускулистый мужчина с обнаженным торсом, загорелый до черноты, с мешком через плечо. Водители останавливались, предлагали подвезти. Он отказывался. Ему не нужна была помощь.

Местные жители привыкли к «русскому Тарзану». Некоторые считали его сумасшедшим, другие — святым. Были и те, кто восхищался его свободой. Но никто не мог понять, что заставляет человека отказываться от комфорта ради такой жизни.

Михаил не давал интервью, не объяснял мотивов. Иногда он говорил на ломаном английском что-то о свободе, о том, что люди — рабы своих вещей, о том, что цивилизация — тюрьма. Но чаще просто молчал.

Единственный раз он вернулся в Сидней — в 1988 году, на похороны матери. Пришел в городской одежде, постоял у гроба, ни с кем не разговаривал. После похорон исчез снова.

Конец легенды: от буша к дому престарелых

В 2012 году, в возрасте около 80 лет, Михаил Фоменко решил навестить сестру, живущую в Сиднее. По дороге ему стало плохо. Тело, выдерживавшее десятилетия в экстремальных условиях, наконец сдало. Его госпитализировали.

Врачи диагностировали множество заболеваний, накопленных за шесть десятилетий жизни в буше. Вернуться к прежнему образу жизни Михаил уже не мог. Сестра договорилась о месте в доме престарелых.

Медсестры рассказывали, что Михаил ни с кем не общался. Сидел у окна, смотрел на деревья. Иногда выходил во двор, ходил босиком по траве. Не жаловался, не просил ничего.

На вопросы отвечал односложно. Был ли он счастлив? Да. Жалел ли о прожитой жизни? Нет. Хотел бы вернуться в буш? Поздно.

По словам персонала, Михаил был доволен и спокоен. Может быть, после стольких лет одиночества и борьбы он просто устал. Может быть, принял неизбежное. А может быть, даже в доме престарелых он оставался свободным — потому что свобода была не в месте, а внутри него.

История Михаила Фоменко — это история о человеке, который выбрал жизнь по своим правилам вопреки всему. Общество называло его сумасшедшим, лечило электрошоком, ловило полиция. Но он оставался верен себе шесть десятилетий.

«Русский Тарзан» — не просто прозвище. Это символ абсолютной свободы, которую современный человек почти утратил. Свободы отказаться от комфорта, от норм, от того, что «должно быть», и жить так, как чувствуешь правильным. Даже если это означает охотиться на крокодилов голыми руками и спать под звездами до самой старости.

Смотрите также:
13 привычек, которые есть только у нашего человека,
Вьетнамец 41 год спасался в джунглях от войны,
8 зарубежных сериалов Netflix с незаурядными русскими персонажами