История захвата заложников, после которого появился термин «стокгольмский синдром»

Представьте: вас держат в заложниках, угрожают оружием, а вы вдруг начинаете симпатизировать своему мучителю. Звучит как сюжет триллера, но это реальная история, которая произошла в Стокгольме в 1973 году. Тогда, 23 августа, преступник ворвался в банк с криком «Вечеринка начинается!» — и запустил цепочку событий, потрясших мир. Именно после этого случая появился термин «стокгольмский синдром». Что это за феномен? Как он возник? И почему заложники защищали тех, кто держал их в плену 131 час? Давайте разберемся в этой невероятной истории шаг за шагом.

Что такое стокгольмский синдром?

Стокгольмский синдром — это когда жертва похищения или насилия начинает чувствовать симпатию к своему агрессору. Вместо страха и ненависти — привязанность и даже благодарность. Психологи говорят, что это защитный механизм: человек пытается выжить, находя в похитителе что-то человеческое. Впервые термин придумал шведский криминалист Нильс Бейерут, изучая странное поведение заложников во время ограбления банка Kreditbanken. Но что заставляет мозг переключаться с ужаса на сочувствие? Может ли страх действительно превратиться в дружбу? Ответ кроется в событиях, развернувшихся на площади Норрмальмсторг.

Начало драмы: Ограбление банка Kreditbanken

Утро 23 августа 1973 года в центре Стокгольма было обычным — пока в банк Kreditbanken не ворвался Ян-Эрик Олссон. Этот парень сбежал из тюрьмы и решил, что ограбление банка — отличный способ вернуться в игру. С криком «Вечеринка только начинается!» он вытащил оружие и взял в заложники четырех человек: трех женщин — Биргитту Лундблад, Кристин Энмарк, Элисабет Ольдгрен — и мужчину Свена Сефстрема.

Олссон не был новичком в криминале. Свое первое ограбление он провернул еще в 16 лет, а к 1973 году за плечами у него были побег из тюрьмы и обвинения в насилии. В тот день он потребовал три миллиона шведских крон, оружие, пуленепробиваемые жилеты и машину для побега. А еще — чтобы к нему привезли друга и сокамерника Кларка Улофссона. Заложников он отправил в хранилище, обвешав их взрывными устройствами.

На улице собиралась толпа, полиция оцепила площадь Норрмальмсторг, а в Швеции начиналась драма, которая войдет в историю. Что толкнуло обычного грабителя на такой шаг? И почему заложники вскоре стали его союзниками?

Заложники и похитители: Странная связь

Ограбление быстро превратилось в осаду. Полиция привезла Кларка Улофссона на следующий день, но машину для побега Олссону не дали. Тогда он пошел дальше — связался по телефону с премьер-министром Швеции Улофом Пальме. Во время этого разговора заложница Кристин Энмарк шокировала всех: «Вы меня расстраиваете, я не боюсь этих двух мужчин, они защищают нас». Она даже умоляла отпустить ее вместе с преступниками.

Швеция замерла в недоумении. Как такое возможно? На третий день полиция объявила по радио о плане просверлить стену для газовой атаки — и заложники, слушавшие новости вместе с похитителями, узнали об этом первыми. Олссон вышел из себя, выстрелил в потолок и ранил полицейского. Но заложники не пытались сбежать. Напротив, они подчинялись, выполняли приказы и даже вставали живым щитом, чтобы защитить Олссона и Улофссона.

Сам Олссон позже признался: «Они сделали так, что мы просто не могли их убить». А Кристин Энмарк кричала во время освобождения: «Не трогайте их, они нам ничего не сделали!» Почему жертвы стали на сторону своих мучителей? Психологи объясняют: в экстремальной ситуации мозг ищет спасение, цепляясь за малейшую доброту. Но эта история доказывает — грань между страхом и привязанностью тоньше, чем кажется.

Кульминация: Освобождение и шок общества

К четвертому дню осады — 28 августа — терпение властей лопнуло. Снайперы заняли позиции, полиция в противогазах пошла на штурм. Через просверленные дыры в хранилище пустили газ, и вскоре агенты ворвались внутрь. Олссон и Улофссон сдались, но заложники продолжали удивлять. Кристин Энмарк кричала: «Не трогайте их!» А на выходе из банка, под прицелом сотен камер, бросила Улофссону: «До скорой встречи».

Шведские газеты гудели от заголовков: «Заложники защищают бандитов!», «Что творится с жертвами?» Элисабет Ольдгрен позже сказала, что считала Олссона «очень добрым» — он разрешил ей двигаться, пока она лежала связанная. Свен Сефстрем добавил: «Когда он хорошо с нами обращался, мы видели в нем чуть ли не бога». Освобождение стало не концом, а началом споров: что это было — стокгольмский синдром или нечто большее?

После событий: Судьбы участников

После ареста Ян-Эрик Олссон получил 10 лет тюрьмы, но отсидел только 8 — его освободили по амнистии. В тюрьме он стал звездой: получал письма от поклонниц и даже женился на одной из них. Позже он вернулся к криминалу, попал в розыск и в итоге переехал в Таиланд с семьей.

Кристин Энмарк ушла из банка, выучилась на социолога и стала психотерапевтом для наркозависимых. Она написала книгу «У меня был стокгольмский синдром» (I Had Stockholm Syndrome), где рассказала о своих чувствах к Кларку Улофссону. Даже после освобождения она навещала его в тюрьме и переписывалась с ним.

Элисабет Ольдгрен и Свен Сефстрем тоже не забыли тех дней. Элисабет до сих пор благодарна Олссону за «доброту», а Свен признавался, что испытывал странную признательность. Стокгольмский синдром изменил их жизни навсегда — но как именно, они до конца не поняли сами.

Почему стокгольмский синдром волнует нас до сих пор?

События в Kreditbanken стали легендой. Они вдохновили психологов и криминологов изучать стокгольмский синдром глубже. Похожие случаи встречались и позже — например, похищение американки Патти Херст в 1974 году, когда она присоединилась к своим похитителям. Но почему этот феномен так цепляет?

Эксперты говорят: он показывает, как хрупка человеческая психика. В экстремальных условиях мы можем привязаться к тем, кто контролирует нашу жизнь, даже если это враг. Хотите защититься от такого? Психологи советуют: осознавайте свои эмоции и не поддавайтесь иллюзии безопасности там, где ее нет. Но загадка стокгольмского синдрома все равно остается — и продолжает будоражить умы.

История ограбления банка Kreditbanken — это больше, чем криминальная хроника. Это рассказ о том, как страх, отчаяние и неожиданная человечность переплелись в 131 час напряженной драмы. Ян-Эрик Олссон хотел денег, но случайно подарил миру термин «стокгольмский синдром». Кристин Энмарк и другие заложники показали, что грань между жертвой и союзником тонка как нить.

А теперь представьте себя на их месте. Смогли бы вы возненавидеть того, кто держит вас в плену, или тоже нашли бы в нем что-то человеческое? Напишите в комментариях — нам любопытно ваше мнение!

Смотрите также:
Ранее не опубликованные воспоминания заложника «Норд-Оста»,
Фотографии заключенных израильской женской тюрьмы «Неве-Тирца»,
Бешеная Патти: почему девушка из высшего общества примкнула к террористам