Путешествие и работа в США: секс, наркотики, рок-н-ролл

Стенды каждого вуза обклеены навязчивой рекламой программы Work & Travel. Доверчивым студентам предлагается отправиться в Америку «хорошенько подзаработать» на гастарбайтерской работе и «посмотреть далекую страну». Может быть, кому-то и удавалось воплотить это в жизнь. RoyalCheese удалось расспросить трех москвичей об их поездке по программе Work and Travel.

По данным «Википедии», программа была основана в 1961 году. Она создавалась с целью «предоставления студентам возможности непосредственного участия в повседневной жизни Соединенных Штатов Америки через путешествия и временную работу на срок до пяти месяцев». По сути, это такая мини-иммиграция.

Мотивация

Егор:

Мой друг ездил за несколько лет до меня. Говорил, что забавно можно время провести. Я решил воспользоваться советом. До этого я был в Нью-Йорке с родителями. Хотелось посмотреть на жизнь американцев изнутри. Без каких-нибудь там кураторов, экскурсоводов и всего такого.

Жора:

Нормальная тема съездить в Америку. Я это воспринимал исключительно как приключение. Угорай, пока молодой.

Алеша:

Я должен был ехать со своей соседкой. Она очень активная, а я что-то жестко залип на районе. Очень много курил. И тут она сообщает: «Леш, извини, мне вот предложили поехать в Бельгию, так что в Америку я с тобой не поеду». Пришлось ехать с Егором. А захотел я поехать в Америку, чтобы ощутить истинную свободу. Ты на три месяца предоставлен сам себе. Делаешь, что хочешь.

Первые дни

Егор:

Мы ехали по паленым джоб-офферам (job offer – документ от работодателя, необходимый для получения американской визы по программе Work and Travel). Я страшно палился. Погранцу уже в Америке признался, что работы нет. Он на меня пристально поглядел. Но поставил печать.

Жора:

Я с пацанами (Алешей и Егором) не был знаком. Но обратил внимание на них еще на пересадке в Амстердаме. Мы вместе летели. Алешу крыло, он был как зомби, будто бы он по вене ставится. Оказалось все гораздо проще:  Алеша дико боялся летать. Я и сам был не особо в норме. Мне об голову разбили полную бутылку водки за неделю до поездки. Выглядел я соответствующим образом. Пограничник очень хмуро смотрел на меня – пришлось сказать ему, что «хулиганы в Москве напали».

На районе

Приезжаем в Нью-Йорк. У нас на троих под тысячу долларов. Где жить — не знаем. В итоге, заходим в Интернет-группу Work and Travel. Там чуваки сказали, что можно подселиться к ним в Бруклине, где Брайтон-бич. Решили двинуть туда. Двухэтажный дом, разделенный на несколько частей. В нашей квартире была огромная комната, небольшая кухонька и санузел. Чуваки спали прямо на полу, вперемешку телки и парни. У некоторых были матрацы. Единственный отличительный признак XXI века – незапароленный соседский вай-фай. Обитавшие там люди — сборная солянка из бывших народов СССР. Казахи, украинцы, россияне. Была даже девочка из Кабардино-Балкарии. Но главными были два татарина. Они непосредственно контактировали с хозяином дома — каким-то русскоговорящим брайтонским евреем. Хозяин, разумеется, не представлял, что творилось в доме, который он сдавал. Увидев все это, мы ужаснулись, но в первый день настолько устали, что решили остаться в этом доме-коммуне.

Трудовые будни

Егор:

Остро встал вопрос о работе. Мы планировали съебаться из этой коммуны в какое-нибудь более комфортабельное жилье как можно скорее, но в итоге там зависли. Нам попадались странные варианты работ. Вот например, Жора проработал пару дней грузчиком. Мне с Алешей не особо хотелось заниматься физическим трудом. Мы бродили по Брайтону, ища работу. Ничего дельного не нашлось. Единственное, что мы с Алешей всерьез рассматривали — это странная работка в Еврейском гуманитарном центре, где мы ели (там дико дешевая еда была – на доллар можно было объесться). Вот в этом центре нам предложили следить за какими-то людьми. Типа детективов. Но у нас не получилось эту работу выполнить. Другой тип с Брайтона предлагал организовывать выставки. Но это вообще какой-то бред. Он думал, что раз мы русские, то имеем завязки с художниками. В результате, деньги нам отправляли родители. И еще выполняли всякие квесты. Вот такие, например: мы видим в магазине матрац за 20 баксов, говорим кому-нибудь из нашего дома, что матрацы продаются по 40 долларов. Нам заряжают 40 – 20 мы делим.

Жора:

Я несколько дней работал грузчиком. Это мучительная работа: нужно было вставать в 5 утра, тащиться в Нью-Джерси, там активно въебывать и возвращаться домой в районе 10 часов вечера. Другие наши соседи, в основном, тоже работали грузчиками. А телки все поголовно работали гоу-гоу гелс. Некоторых из них до дома привозили какие-то непонятные русскоговорящие чуваки на тачках.

Грязные деньги

Алеша:

Вообще, у нас было такое разделение. На первом этаже жили люди, кто работал и приличные идиоты. На втором этаже — маргинальщина и полукриминальный элемент. Криминал для студентов Work and Travel – вполне обычный способ заработка. Это какие-то финансовые махинации. Вот так они происходят: кто-нибудь предлагает студентам открыть счет в банке, куда переводят до 10 000 тысяч долларов и обналичить всего за 10% от  всей суммы. Так можно делать сколько угодно. Но бабло это грязное, и тебя может запросто сцапать полиция. Казахи из нашего дома тут же начали предлагать нам открыть этот счет. Мы отказались. Вообще, один из наших соседей совершил мегамахинацию: он всю десятку зелени оставил себе и тут же свалил домой. После этого его искали все. Но криминал такой — это плохая история: въезд в Америку будет закрыт, если съебешь, а если нет — тюремный срок обеспечен. Ходили байки о том, что какому-то чуваку за финансовые махинации впаяли пожизненное. Вот такую Грин Карту обеспечил.

Коммуналка

Егор:

Постепенно мы свыклись с жизнью в коммуне и начали угорать. У нас был не дом, а настоящий паноптикум. Например, жил с нами на первом этаже русский негр по имени Влад. Он типа оформил поездку по Work and Travel, чтобы посещать концерты Леди Гаги. Он посетил три концерта. Деньги ему высылали родители, и он даже не пытался найти себе работу. Была девочка из Кабардино-Балкарии по имени Ася, которая вроде бы была очень консервативной. Ужасалась тому, в какой атмосфере оказалась, но продолжала работать гоу-гоу. Были наши друзья из Набережных Челнов — Яша и Ваня Карась. Ваня учился в Высшей Школе Экономики. В Москве он писал статьи, получал нормальные деньги. В Нью-Йорке ему предложили работу — писать статейки для экологического фонда, но он почему-то стеснялся. Он дико ебашил. Именно Ваня предложил заебашить DXM. Кто знает, что такое Туссин +, поймет о чем идет речь. Мы под DXM изрисовали все стены на втором этаже, при чем весьма своеобразными рисунками и лозунгами. Большинство в доме было из провинций и СНГовии, и они ненавидели москвичей. Мы и захуячили на стенах надписи: «НИНАВИЖУ МАСКВИЧЕЙ». Также был нарисован чурка, убивающий русского. Наши наркотические рисунки положили начало тому, что, в конечном итоге, весь дом был изрисован.

Алеша:

По нашей коммуне можно было определить, как живут провинциалы. Мы москвичи, и особо не сталкивались с чуваками из провинции. Много хороших ребят, но потолок их амбиций – поесть в Макдачной. Странно они себя вели. Например, с нами один чувак, русский блондин из Башкирии, отправился на мутку в негритянский район в белых штанах, белой рубахе и белых туфлях.

Егор:

Меня один раз, правда, чуть не отпиздили за мой прикид. Я совсем опустился. Приехал к неграм в узкачах и кардигане на голое тело. Негры обещали меня убить.

Жора:

Вы не подумайте. У нас не только были наркотики во время нашей поездки в Америку. Мы даже собирались пойти на «Гамлета», где в главной роли Аль Пачино. Но попасть не получилось.

Алеша:

Про наркотики, думаю, многим будет интересно. Принимают абсолютно все и все. Там очень интересно работает полиция: они никого не обыскивают, их не интересует твое состояние: будь ты хоть пьяный, хоть объебошенный. Такой либерализм.

Егор:

Наша коммуна рано или поздно бы распалась. Приняли бы нас всех и депортировали, объективно говоря. Но нам тогда было по хуям. Мы развлекались. Один раз возвращаемся с прогулки домой — бац, а там казанец, который по-английски едва разговаривает, накуривает каких-то малолетних негритят. И затирает по-английски: «Вы курите снег». Потом постоянно тусовались русскоязычные из Брайтона с нашими телками. Один раз наши гоу-гоу  сделали самый дурной сюрприз – к нам пришел тусоваться полицейский. Во время его визита к нам все отправились погулять по Брайтон-бич. Слава Богу, он появился лишь один раз.

Алеша:

Отдельно стоит сказать о Брайтон-бич. Это такой совок. Словно отправились в путешествие в 70-е годы. Там все убого: неряшливые магазинчики, кафешки, очень грязно. Есть свои газеты, типа для русскоговорящих. Слово «русские» там, по-моему, пишут в кавычках. Люди на Брайтоне — в рот палец не клади, бестолочь и наебывают постоянно студентов. Еще там есть набережная-пляж, на которой можно спать.

Жора:

Жизнь наша была очень веселая. И, главное, она очень весело закончилась.

Алеша:

К тому моменту я уже успел вернуться в Москву, потому что мои родители устали мне отправлять деньги и потребовали срочного возвращения.

Егор:

А мы с Жорой остались. И наблюдали развал коммуны, который был в духе ее существования. Тусовались у нас в доме какие-то русскоязычные парни с нашими гоу гоу. Одна из телок зачем-то нарисовала на соседском доме смайлик. Русскоязычный тип дорисовал челку и усики – получился Гитлер. Ну, продолжили тусить, забыли про это. А соседи, и так заебанные нами (там жила семья: мама и две дочки), вызвали полицию. Пока был скандал все по-тихому съебывались из дома. В итоге разбираться пришлось с соседями еврею, который сдал дом предприимчивым казанцам.

Жора:

Вскоре мы с Егором уехали в Вашингтон ненадолго, а после взяли билеты в Москву.