«Запоминаются те, кого мы не нашли»: три истории волонтеров «Лизы Алерт»

Добровольцы поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» за семь лет помогли найти живыми более 20 тысяч человек. Спасти удалось бы еще больше, если бы отряду помогало больше людей. Чтобы стать волонтером было как можно проще, «Билайн» запустил бесплатную СМС-рассылку о начале новых поисков. БигПикча опросила трех добровольцев, подписанных на рассылку, об их первом опыте помощи отряду.

Я подписался на рассылку примерно месяц назад. В первый раз пришло СМС, что пропала женщина рядом с моей дачей, но я оттуда уже уехал. А второй раз человек пропал на соседней со мной улице, уже в городе, и я решил поехать. Но вообще подписывался на поиски по всей Москве, так что это случайно совпало. Раньше искал погибших во время Второй мировой войны в разных областях России, а теперь решил поучаствовать в поисках живых людей.

Как проходил поиск?

Было несколько экипажей на машинах, нам дали план мест, куда бабушка могла пойти: Измайловская церковь, магазин рядом с домом. Ее сын рассказал, что не нашел дома ключи от дачи, но туда она вряд ли смогла бы поехать: у нее болезнь Альцгеймера, и он давно уже возит ее на дачу сам.

А на даче тоже работали волонтеры?

Нет, координаторы позвонили сторожу и узнали, что ее там нет.

Реальный поиск отличался от ваших представлений о нем?

Нет, не отличался, я до этого смотрел видео с поисков «Лизы Алерт» на YouTube, ходил на обучающее мероприятие в офисе «Билайна», где я работаю, интересно было посмотреть. Там рассказывали, как уберечь ребенка от пропажи.

Рассказали своим детям?

Мой ребенок еще маленький, ему пять лет, но там была информация о том, как, например, собирать детей в лес. Нельзя одеваться в зеленое или коричневое, потому что волонтер может пройти в нескольких метрах от потерявшегося человека и не заметить его. Потом, если человек идет в лес, у него обязательно должен быть с собой какой-нибудь «Сникерс».

Если человек пропал, не нужно его вызванивать, вы вряд ли сможете ему помочь. Вы спросите: «Ты где?», он скажет: «Я в лесу». Ну и все, вы ничего с этим сделать не сможете. Поэтому звонить нужно не ему, а в полицию, в МЧС. Есть мнение, что заявление о пропаже человека принимают в течение трех суток. Это большое заблуждение: полиция в России обязана принять заявление в первый день.

Вы будете еще ездить на поиски?

Я постараюсь, это зависит от времени и от того, насколько близко это будет ко мне. Думаю, что да, это интересно.

Рассказали о них друзьям?

Конечно, семье, близким, родным. Поделился фотографиями в фейсбуке. В основном написали: «Молодец, здорово», но, возможно, кто-то захочет прийти. Какое-то внимание к отряду я привлек.

О «Лизе Алерт» я узнал, наверное, из соцсетей, там были постоянные репосты с информацией о пропавших. Дальше отправлялся на форум и уже глубже изучал методику поиска. Я в студенчестве занимался спортивным туризмом, мы выезжали вместе в какую-нибудь Киргизию и месяц сплавлялись по рекам на катамаранах. Это был такой опыт общения с лесом, нестандартные ситуации нас абсолютно не пугали. Поэтому мне знакомы карты, снаряжение, хождение по азимуту и так далее.

Какую роль вы для себя выбрали в отряде?

Пеший поисковик. Там очень разные профессии, и каждый человек может помочь. Это картография, рассылки, репосты, группа прозвона очень активна и эффективна: она может найти людей, не выходя на улицу.

Как вы перешли от чтения форума к активным поискам?

Я был в теме, но не было мотива, чтобы совершить действие. Мотивом стал поиск Артема Кузнецова в Липецкой области.

Почему именно он?

(Пауза.) Ребенок маленький, трехлетний. Они с отцом и сестрой приехали на сенокос. Артем хотел играть в прятки, а сестра не хотела, и он убегал от нее. Его очень долго не могли найти. Это был резонансный поиск, когда привлекается очень много людей, используют СМИ. Я о нем узнал через соцсети, стал перекладывать это на себя: у меня есть дети. Говорю сейчас об этом, и ком в горле. Невозможно было пройти мимо.

Мальчика так и не нашли. Он около четырех суток провел один в лесу и в итоге погиб от обезвоживания.

Какие у вас воспоминания о поисках Артема, наверное, это было очень тяжело эмоционально?

Да, безусловно. Когда до территории поиска большое расстояние, то люди кооперируются и едут в экипаже с кем-то еще. Мы ехали туда шесть часов и еще шесть часов обратно, и мне за это время провели такой курс молодого бойца. Я попал в интересный экипаж — с одним из самых опытных поисковиков и с представителем службы пиара «Лизы Алерт». Говорили обо всем: о специфике поисков, об опыте, о разных ситуациях. Для меня это был такой вводный теоретический курс.

Мы не доехали буквально десять минут, когда пришла информация об остановке поисков. Это часто бывает, что ты не доезжаешь до поисков и получаешь отбой. Артема обнаружили мертвым. Сначала нашли его сандалик и место лежки, где он ночевал, а потом его самого. Кинологическая собака нашла, если не ошибаюсь.

Такие истории демотивируют или, наоборот, побуждают больше участвовать и привлекать людей?

Когда говоришь с людьми о запоминающихся поисках, все говорят: запоминаются те, кого мы не нашли. Начинается анализ того, где недоработали. Это абсолютная математика, все можно посчитать: ребенок в среднем находится в диаметре пяти километров от места пропажи. Это площадь в 20 квадратных километров. Чтобы их закрыть, нужно столько-то людей. Одна команда закрывает такую-то территорию. То есть можно посчитать: при наших ресурсах мы могли найти, но не нашли.

На тот момент нам очень не хватало людей. Мы подъезжали и видели, что местные жители работают на сенокосе. Задавались вопросом: как люди могут жить, существовать, когда рядом такое происходит? Местные жители о поисках знали, но не выходили, они почему-то думали, что это отец виновен и смерть была насильственной. Бедного отца тогда загоняли, он на полиграфе отвечал.

И только когда нашли обувь этого ребенка, начали выгонять на поиски бюджетников… Нам очень сильно помог губернатор, дополнительно предоставили около четырех-пяти сотен полицейских и госслужащих для поиска.

Это оперативно сделали?

Нет, это, к сожалению, было долго. Мы не успели — значит, это было не оперативно. Это было уже на пятый день поиска, когда ребенок пять ночей ночевал в лесу один.

А сколько нужно было людей, чтобы его найти?

Точно не могу сказать, но навскидку в районе 2000 человек.

Примечание БигПикчи. Во время поисков Артема Кузнецова добровольцам очень помогла мобильная базовая станция (на фото), которую «Билайн» привез в Липецк из Москвы. Благодаря ей стало возможно синхронизировать карты, лучше координироваться и работать быстрее, что для поисков очень важно.

Это был мой первый поиск, но не единственный. Сейчас я подписан на все поиски по Москве и Московской области. В преддверии летнего сезона, когда много людей теряется именно в лесу, я участвую в городских поисках. Помочь может каждый, это не обязательно должен быть человек со спортивным опытом, как я, со снаряжением, со свободным временем. Последний мой опыт — это поиск взрослого мужчины: 33 года, инвалид, дезориентирован. Они с отцом катались на велосипедах в Мещерском парке, он испугался собаки и уехал в неизвестном направлении.

Его не могли найти четверо суток. Он не мог позвать на помощь, а люди на таких потерявшихся не реагируют. К маленькому ребенку подойдут, если бабушка вечером одна сидит на остановке — тоже помогут, а он внешне выглядит как взрослый мужчина, поэтому не привлекает внимания.

Тогда я отрабатывал задачу по вокзалам. Нужно было провести опрос, сделать расклейку и скоммуницировать с линейными отделами полиции на Белорусском и Киевском направлениях. Задача стояла опросить, скажем так, жителей вокзала, визуально осмотреть, нет ли людей, которые похожи на потерявшегося, оклеить наши стенды ориентировками и опросить полицейских, не было ли за четыре дня на линии происшествий с похожими людьми: с мужчинами того же возраста и, к примеру, с велосипедом.

Меня поразило, что на Киевском направлении все сотрудники, скажем так, «Лиза Алерт»-френдли. Сразу сказали: давайте, оставляем ориентировку, будем смотреть. Дежурный в отделе полиции сразу сообщил по рации всем сотрудникам направления, что идет поиск, всем приказал явиться в дежурную часть, раздал фото пропавшего, и все его сфотографировали. Это было очень оперативно и вообще без слов, на автомате.

У меня работа заняла два часа, я распечатал 20 ориентиовок и расклеил, закрыл большой кусок поисков. Даже если ты несколько дней ходишь и не находишь человека — это не повод расстраиваться, наоборот, надо гордиться, потому что ты сузил территорию поиска. Значит, здесь его нет, нужно концентрироваться на других местах. Это к вопросу о мотивации.

Я так понимаю, что вы спокойно сочетаете поиски с семьей и работой?

Да, у меня двое детей, дочке полтора года, сыну — три с половиной, у меня работа — я менеджер по продажам в компании «Билайн». Конечно, времени не так много, но уделить после работы два часа действительно важному делу, связанному с жизнями людей, — это не так много.

У меня есть знакомые волонтеры, которые выезжают на поиски два-три раза в месяц, сочетают это с работой, с бизнесом. Помочь может любой, чем больше людей, тем лучше. Кто-то может распечатать ориентировки, кто-то — довезти их до штаба у метро, кто-то — на свободной машине довезти поисковиков до леса или городского поиска.

Одна из моих мотиваций такая: у меня сейчас нет возможности полноценно ходить в походы. Я пытался заниматься охотой, но мне животных жалко, и я не смог. А поиски — это общение с природой, физическая активность и, если это не прозвучит цинично, тоже своеобразная охота. Такое необычное хобби. Я получаю, наверное, больше, чем отдаю.

Вы призываете к участию родных и знакомых?

Да, я веду подрывную деятельность во многих местах (смеется). Без фанатизма, конечно: нельзя человека заставить. Просто есть люди, которые не могут пройти мимо проблемы. Я анализировал, почему этим занимаюсь: я вот не могу пройти мимо ребенка плачущего, если он один, не могу не помочь сумку донести в метро. У кого-то есть такое воспитание и чувство ответственности, у кого-то нет. Наверное, нельзя никого винить и ставить в упрек. Ребятам из туризма я рассказываю о поисках, и мы иногда вместе ходим.

Про «Лизу Алерт» узнал недавно, зашел на сайт и подписался на рассылку.

На каком поиске вы уже были?

Мы ходили по городу с товарищем, я его пригласил. В Питере. Особых впечатлений у меня нет. Наверное, кто-то должен это делать — вот я это должен делать. Мой друг, который со мной абсолютно согласен, тоже это сделал. Вот и весь принцип. От полиции нашей, даже в 2018 году, толку нет.

Вы призываете своих родных, друзей участвовать в поисках?

Нет, я никого не подбиваю, не собираю никакую команду. Просто если я вижу среди своих близких человека, который со мной солидарен, совпадает со мной в видении этой проблемы, то просто предложу ему, и он 100% возьмет и поедет, как это и произошло с моим лучшим другом. Я просто сказал ему: «Поехали», он согласился, а время было ночь. Мы сели в машину и поехали.

Долго искали?

(Обращаясь к другу.) Сколько мы ходили, Руслан? Часа четыре, пять.

Нашли?

Нет, человек не нашелся.

Будете еще ездить? По ночам?

Да неважно, время будет — сразу поеду, и все. Конечно, буду. Мне вообще без разницы куда, машина есть — возьму, поеду в любую точку.

Чтобы оперативно узнавать о новых поисках в вашем районе, подпишитесь на бесплатную СМС-рассылку от «Лизы Алерт» о поисках рядом с вами. Рассылка бесплатна и доступна для абонентов «Билайн», «Мегафон», МТС и «Теле-2».

В поисках важна любая помощь: обзвон больниц, печать и расклейка ориентировок, опрос свидетелей, взаимодействие с родственниками и полицией, возможность отвезти пеших на поиск или принять участие в самой поисковой операции. Летом поисков будет очень много, а людей всегда не хватает. Нам действительно важен каждый.